Когда имена жителей нашей республики упоминаются по случаю их победы в каких-либо конкурсах и соревнованиях, особенно в масштабах страны, понятно: речь о людях особого склада. Целеустремлённых и трудолюбивых. Ведь бороться и побеждать — не каждому по плечу.

2014-й год завершился радостной новостью для педагогического сообщества Тувы: наша учительница Алимаа Самдан получила победное второе место на престижном всероссийском конкурсе педагогов «Мой лучший урок». Её работа была выделена из числа 153-х учебных разработок, которые после сита региональных отборов попали во всероссийский финал.

Чем урок простой тувинской учительницы «зацепил» маститое жюри конкурса — титулованных профессионалов, академиков и докторов педагогических наук, заслуженных преподавателей столичных вузов, повидавших на своём веку многое? Что стоит за медалью Фонда наследия Менделеева «За службу в образовании»?

Особый контингент

В классе у Алимы Чапаевны сейчас всего пятеро ребятишек. По нормам, это максимальная комплектация классов подобного типа. По возрасту некоторые ребята уже подростки: есть среди них и 15-летние. В этом году учительница готовит своих птенцов к выпуску в среднее звено: они заканчивают пятый класс.

— Только один мальчик из всех пятерых умеет говорить, — рассказывает Алимаа Чапаевна. — Хотя слова он использует односложные, ответы его неполные, но всё же когда задаёшь вопросы — он отвечает, понимает обращённую к нему речь, воспроизводит услышанное, по слогам умеет читать. Если знать, что у ребёнка страшный диагноз — киста головного мозга, он гидроцефал, — то мальчик большой молодец. Многому научился. Ещё у троих ребят устная речь только на стадии формирования.

Алимаа Самдан — учитель начальных классов в кызылской школе №10. Олигофренопедагог. Она работает с самым деликатным контингентом школы — в её классе обучаются дети, которые имеют сложную структуру дефекта развития. То есть помимо олигофрении, отклонений в умственном развитии, у этих малышей имеются проблемы с сенсомоторикой, со зрением и слухом.

— Воспитание и обучение детей с ограниченными возможностями здоровья требует от окружающих взрослых душевной доброты, наблюдательности, знаний об их особенностях и возможностях, — поясняет педагог. — Очень важно при работе с ними руководствоваться принципами гуманизма, искать позитивные ресурсы ребёнка и всегда относиться к нему как к личности.

Это будет второй выпуск Алимы Чапаевны.

В коррекционной школе такой специфичный класс — единственный. Этих ребятишек не примут ни в одну общеобразовательную школу. Зачастую многие из них обучаются на дому. Вот и сейчас у педагога двое «надомников». Заниматься с больными детьми у них дома не всегда бывает удобно, а иногда и просто невозможно. На что-то приходится закрывать глаза, с чем-то мириться: особенно если ребёнок живёт в семье, где родители любят выпить. Такие дети больше других нуждаются в заботе и общении.

Конечно, чудес ждать не приходится. Никто из них, скорее всего, здоровым человеком никогда не станет. Никто не приобретёт профессию, требующую интеллектуального труда. Адаптироваться в обществе им будет крайне сложно. За ними всю жизнь будет требоваться тщательный уход, и никто не сможет поручиться за их благополучное будущее.

На исходе пяти утомительных лет обучения большинство из них только-только начинают осваивать азы чтения и письма. И это результат бесконечных коррекционных упражнений, колоссального терпения. Это — победа.

Судьба

Работать учителем в коррекционной школе Алимаа Самдан, конечно же, не мечтала. Хоть и играла в детстве, как многие девочки, в школу, и расписывала мелом дверцы платяного шкафа — поступать решила в медицинский вуз. Поехала в Иркутск, сдала все экзамены на четвёрки — была более чем уверена, что поступила. Но… в списке зачисленных на первый курс девушки не оказалось. Даже парень, который поступал вместе с ней и слово в слово списал у неё диктант, с одной тройкой, но поступил. А Алимаа — нет. И никто толком ничего не объяснил. Приезжайте, посоветовали, в следующем году.

Девушка расстроилась, но делать нечего: вернулась в Туву. Поступила в наше пед­училище, потом — в пединститут. Закончила. Дома, в Эрзинском районе, ей сразу доверили заведовать детским садом. Немного поработала и снова собралась поступать: уже на юридический, в Пермь. И поехала. И поступила бы. Ходила на консультации, готовилась.

Накануне первого экзамена раздался звонок: детский сад обокрали, срочно приезжайте.

Пришлось возвращаться.

Устроилась в коррекционную школу учителем начальных классов. В Москве получила второе высшее — «дефектолог-олигофренопедагог». Уже без препятствий.

Вот такая судьба.

Учить больных детей — труд тяжёлый и неблагодарный. Дорога, которая не каждому по силам. Чтобы от души улыбаться маленькому человечку, зная, что он мало чего понимает, изо дня в день упорно учить его тому, что он, возможно, так и не одолеет, нужно обладать недюжинным терпением, оптимизмом. Носить в себе солнце. Где брать энергию, чтобы это солнце светило, не угасая? Откуда черпать вдохновение?

Алимаа Самдан нашла свои источники. Много читает мотивирующей литературы по психологии и педагогике, занимается спортом: плавает и бегает на лыжах. Растит умницу-дочку. В отпуске старается ездить в другие города и страны, смотреть мир. Эти поездки обновляют: весь груз проблем и переживаний остаётся в прошлом.

* * *

Осложняется работа ещё и тем, что учебный процесс в школе №10 идёт исключительно на русском языке. А дома большинство ребятишек с родителями общаются только на тувинском. Получается, что дети, которые и так с трудом распознают речь, русский язык воспринимают ещё хуже. Это неразумно, считает Алимаа Самдан.

— Я же не буду целый урок вести на русском языке, если дети не понимают инструкцию учителя, — убеждает педагог, — я должна буду переводить. Без тувинского языка никак нельзя. Когда даёшь открытый урок — боишься лишнее слово проронить на тувинском, потому что это будет ошибкой. А всё время говорить на русском — дети ничего не поймут. Они ведь не все умеют открывать учебник, находить правильный номер страницы. Приходится использовать наглядный материал, чтобы они могли визуально сопоставить.

Этой проблемой педагог поделилась и с участниками всероссийского конкурса, когда представляла свою разработку урока.

Коррекционное занятие по развитию речи, которое она проводила в четвёртом классе, по своей сути тянет на занятие для первоклассников, оговаривает учительница. Педагог рассказывает о диких животных, дети учатся работать на интерактивной доске: мальчик методом перетаскивания подходящих геометрических фигур составляют на доске туловище зайца.

Учителей из специальных коррекционных школ в конкурсе участвовали считанные единицы. Поэтому Алимаа Самдан подробно объяснила, с какими детьми она работает. Зная психофизические возможности своих детей, учительница нашла те подходы, которые максимально компенсирует нарушения, имеющиеся у её воспитанников. Представьте, предложила учительница, что к доске выходит мальчик, у которого в голове растёт опухоль. Он не может ровно держать голову, ручонки у него трясутся — но он старается, думает над фигурами и над тем, что у него должно получиться… Смотришь на такого ребёнка — и сердце сжимается.

Как у вас организована работа по психолого-педагогическому сопровождению? У вас интернат? — посыпались на педагога вопросы от коллег-конкурсантов из обычных школ.

— Да вам, работающим с детьми, у которых такие проблемы со здоровьем, надо прижизненный памятник ставить, — сказали из зала.

— Ну, памятник — не памятник, — пожимает плечами Алимаа Чапаевна, — а работа, конечно, очень сложная. Неимоверных усилий стоит научить такого ребёнка даже элементарным вещам: держать ручку, правильно стоять, проговаривать определённые звуки. Думаю, что в этой профессии могут быть только люди, которые искренне любят детей. У кого в душе есть доброта и щедрость, свет и тепло, которые они готовы дарить тем, кому этих доброты и тепла в жизни не хватает.