Дондук Куулар родился в 1888 году в семье зажиточного кочевника Шеминского сумона Дажы Куу­лара. Его родные братья Маннай-Кара, Чулдум, сестра Ламажап. Семья занималась скотоводством, кочуя в местностях Эл-Бажы, Ак-Кара-Суг, Доргун Шеми.

С пятнадцати лет он стал хуураком (послушником) Верхнечаданского хурээ, начал осваивать монгольскую и тибетскую грамоту, основы буддизма, астрологии и тибетской медицины. Ламы заметили его склонности и способности к учению Будды. Когда ему исполнилось двадцать, его направили на учебу в хурээ Кандан г. Урги Внешней Монголии. Там он стал глубоко постигать учение санит Шоюраа. Однако по не зависящим от него обстоятельствам он проучился всего три года и, оставив учебу, вернулся домой. Когда он приехал в Чадан, правитель Даа кожууна Монгуш Буян-Бадыргы и лама Дактан-Камбы назначили его на высокий пост чайзан и поручили быть посредником между Гоминдановским Китаем и Тувой, путем обмена информацией между ними.

После провозглашения тувинского государства тех, кто знал монгольскую грамоту, начали выдвигать на руководящие посты. Дондука Куулара сначала назначили председателем государственной торговли республики Танну-Тува. По указанию Коминтерна 4 ноября 1923 года он стал заместителем председателя ЦК ТНРП. В том же году Дондука Куулара выдвинули председателем Малого Хурала ТНР.

Позднее он честно признавался, что, будучи председателем Малого Хурала, соглашался с министром Оруйгу, Намажап о присоединении Тувы к Монголии. После вооруженного мятежа на Хемчике весной 1924 года состоялись переговоры между представителями: СССР — Я. Давтяном, Внешней Монголии — Х. Максаржапом и ТНР — М. Буяном-Бадыргы, где Д. Куулар выступил за присоединение Тувы к Монголии. Тогда Туву впервые пригласили за стол переговоров, и она участвовала в обсуждении всех вопросов на равных правах с СССР и Монголией. После четырех лет двухстороннего советско-монгольского обсуждения «урянхайского вопроса» было принято решение о предоставлении тувинскому народу права самому определить собственную судьбу.

15 августа 1924 года, накануне отъезда, советская и монгольская делегации направили в адрес тувинского правительства совместное заявление, сопроводив его просьбой «довести до сведения всего танну-тувинского народа». В этом документе монгольская сторона признала несостоятельность целого ряда заявлений, которыми ранее обосновывалась необходимость объединения Тувы с Монголией, отмечалось, что пока этот вопрос поднимать преждевременно. Тувинский народ должен сначала укрепить свою государственность, чему Монголия и СССР обязаны помогать, не вмешиваясь во внутренние дела Тувы.

10–16 марта 1925 года первая сессия Малого Хурала Танну-Тувинской республики назначила председателем Совета Министров ТНР Дондука Куулара, министром иностранных дел — Хертека Ананды. Однако последний на этом посту почему-то работал совсем недолго.

Летом 1925 года по приглашению советского правительства в Москву прибыла первая официальная делегация Тувы в составе председателя Совета Министров Дондука Куулара, председателя Малого Хурала Монгуша Нимажапа и министра иностранных дел Сояна Далаа-Сюрюна. В задачи делегации входило выполнение решений ЦК ТНРП об установлении тесных контактов с руководством исполкома Коминтерна и ознакомление с партийным и государственным строительством в СССР. Помимо заключения договора, «Тувинская делегация в Москве встречалась с членом Президиума ИККИ СЭН Катаямой, Г.В. Чичериным, М.В. Фрунзе и другими руководителями Коминтерна и советского государства. В ходе этих встреч обсуждались вопросы дальнейшего советско-тувинского сотрудничества и международных отношений».

Позднее Дондук Куулар вспоминал: «… в 1925 году свою точку зрения я подробно высказал в Восточном секретариате Коминтерна т. Катаяма и другим и получил от них отрицательный ответ на присоединение Тувы к Монголии. Их мнение было таково, что … нужно создать самостоятельное, независимое государство и заключить соответствующие договора с СССР и Монголией о своем суверенитете, что соответствовало в то время политической обстановке… С этим мнением я согласился, одновременно оставив прежние взгляды об общемонгольском объединении».

На встрече с председателем Реввоенсовета СССР М.В. Фрунзе стороны договорились о направлении в Тверскую кавалерийскую школу 10 молодых бойцов тувинской армии. В том же году эта договоренность была выполнена.

22 июля 1925 года между правительствами СССР и Танну-Тувинской народной республики был подписан договор об установлении дружественных отношений, которым СССР официально признавал тувинское государство. Договором предусматривался обмен дипломатическими представительствами, намечалось разрешение пограничного вопроса, а также расширение экономических и культурных связей двух стран.

Советско-тувинский договор 1925 года реально способствовал укреплению самостоятельности тувинского государства. Вступление договора в силу с момента подписания делало его полномасштабным действующим документом. В официальном советском издании отмечалось, что тувинская делегация «достигла успешного разрешения ряда основных вопросов об экономическом сотрудничестве Тувинской Республики с СССР и временном урегулировании между ними взаимоотношений. По наблюдению М.Г. Сафьянова, после подписания договора «все монголофильские настроения испарились даже у тех, кто несколько месяцев до этого подавал петиции о присоединении к Монголии».

В отчетном докладе правительства III Великому Хуралу ТНР 27 октября 1925 года Председатель Совета Министров Дондук Куу­лар подробно остановился на взаимоотношениях тувинского государства с Советским Союзом и Монгольской народной республикой и начавшемся развитии дружественных взаимоотношений с этими странами. Великий Хурал ратифицировал советско-тувинский договор и принял решение о приглашении советников из СССР. Однако советская сторона не ратифицировала. По словам полпреда А. Старкова, это было связано с учетом позиции Китая, который в свое время ответил ультиматумом на ратификацию аналогического договора с Монголией.

В августе 1926 года в Улан-Баторе состоялись тувинско-монгольские переговоры, в ходе которых обменялись мнениями по пунктам двустороннего договора. Со стороны ТНР заключить его была уполномочена комиссия во главе с председателем правительства ТНР Дондуком Кууларом, монгольскую делегацию возглавлял министр иностранных дел, лидер «левых» В. Дорлигжав. Подписанным 16 августа 1926 года тувинско-монгольским договором юридически оформились отношения между двумя республиками. Аннулировались все касающиеся сторон неравноправные договоры, в том числе прекращались действия Кяхтинского договора 1915 года. Стороны официально признали друг друга, договорились об обмене дипломатическими представительствами, регулировалось положение приграничного населения, договаривались условия провоза товаров, предусматривалось установление телеграфного и почтового сообщения.

Одним из лидеров тувинских государственников в период оформления независимости ТНР был Дондук Куулар, которого позднее В. Мачавариани назвал «самой интересной фигурой современной Тувы». Действительно, мало кто из тувинских политиков оставил такой яркий след в жизни ТНР. Он был хорошим знатоком истории Тувы, свободно ориентировался в политических течениях Китая и Внешней Монголии, являлся главой двух дипломатических миссий, подписавших ключевые договоры с Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой. Наконец, он стал первым «стабильным» главой тувинского правительства (1925–1929), прервав чехарду кратковременных правлений и бесконечных замещений.

На Х сессии Малого Хурала ТНР 25 апреля 1929 года с докладом о международном и внутреннем положении Тувы выступил председатель Совета Министров ТНР Д. Куу­лар: «Китайские и японские империалисты, а также монгольские реакционеры, — гласил второй пункт тезисов по докладу, — хотят принести вред нашей самостоятельности. Они в своих журналах и газетах пишут о том, что СССР захватил территорию Тувинской Республики и ее народ… это есть признак того, они (сами) намереваются захватить, как и прежде, нашу Туву… Поэтому нужно принять все меры, чтобы тщательно следить за этим, а также подробно разъяснять нашим аратским массам об освободительном движении аратов Китая, Монголии и о существующем положении». Далее подчеркивалось значение для ТНР дружеской помощи со стороны СССР и примера, который показывает всем восточным народам революционная Монголия.

Теперь вкратце коснемся того, как начались партийная чистка и критика Дондука Куулара на восьмом съезде партии. В декабре 1928 года в тувинской печати появилась статья «Платформа левых», суть которой может быть понятна самим московским авторам, только не разношерстной тувинской элите тех времен. Тем не менее, тувинская революционная молодежь поняла необходимость подавления оставшихся представителей старого режима и сгоряча поддержала революционные идеи. С конца мая до июля 1929 года прошли «собрания классовой борьбы», в августе-сентябре проводилась первая чистка партии с целью не допустить к партийной власти чиновников старой власти. Не будет сильным преувеличением сказать, что исполком Коминтерна во главе с ректором КУТВа И. Райтером подготовил и провел восьмой съезд тувинских коммунистов. Местные власти помогли ему со всей Тувы собрать бедняков и безграмотных.

Партийная чистка в Туве имела свои особенности. На самом деле это по подсказке московских опекунов местные чиновники нового коммунистического образца избавлялись от представителей старого режима. Одним из них был председатель Совета Министров ТНР Дондук Куулар, авторитетный и популярный политик того времени. Не так просто было отказаться от него. Поэтому партийная комиссия ЦК ТНРП попросила написать ему объяснение по поводу нападок на него, тем самым дав новым властям не допустить его более к власти.

Дондук Куулар был образованный, порядочный и честный политик. В первых строках своего объяснения 18 октября 1929 года он написал, кто он такой по социальному происхождению, где учился и с кем общался, какие свои поступки считает правильными и какие — ошибочными с точки зрения текущего политического момента. Он написал, что в свое время вместе с Калчан-Камбы (Чамзы-Камбы) приезжал в Белоцарск в качестве его писаря и встречался с представителями белой власти. Как он написал, в то время в стране Танды-Тыва между русскими и китайцами могла возникнуть война, он был на стороне последних. Поэтому доставлял секретную информацию чиновникам китайских войск в Овюре и Камбы Дактан. С целью узнать намерения белых русских я добровольно стал служить Чамзы-Камбы и стал его писарем. Он не знал моих секретных намерений.

Он признал, что был тайным курьером Камбы Дактана, гун Буяна-Бадыргы с гоминданским Китаем, помогал им. «В то время я имел статус чейзен, — пишет он, — был сторонником присоединения Танды-Тыва с гоминданским Китаем. В 1923 году, будучи председателем Малого Хурала ТНР, соглашался с предложением министра Оруйгу Намачапа о присоединении к Монголии. Потому что мое стремление о присоединении к Китаю не сбылось. Поэтому стал сторонником монголофилства. Однако после встречи с представителем Коминтерна в 1925 году в Москве отказался от такого мнения.

Ему пришлось признать себя «виновным» в проведении ламского съезда в ТНР в 1927-м, во временном использовании бывших правителей Урянхая, выдвигая их на руководящие посты, в увеличении налогов с зажиточных номадов в 1928 году. На самом деле бывших компетентных и опытных нойонов и лам на новые должности выдвигали сами советские советники и коминтерновцы. Эти чиновники в своих деяниях впоследствии обвиняли местные власти. Например, представитель Коминтерна Нацов предлагал не «давить» зажиточных номадов большими налогами, что было сделано. Потом виноватым оказалось местное правительство. Таких случаев много. Председатель правительства Дондук Куулар почему-то должен был признать себя виновным в том, что выдал командировочные тувинским ламам на сход бурятских лам, в перепис- ке с Хемчикским Чамзы-Камбы, в сомнении по поводу незаконной конфискации имущества Оюна Ажыкая, в «зажиме критики на собраниях»... Создается впечатление, что московские опекуны местной власти шли на все, чтобы упрекнуть компетентного и авторитетного главу правительства и избавиться от него. В конце концов, они дошли до абсурда, будто бы Дондук Куулар заявлял: «Доверьтесь только мне, на других не надейтесь».

Из содержания к изложенной объяснительной записке в адрес комиссии ЦК ТНРП (читай советским советникам) видно, что председатель Совета Министров ТНР (1925-1929) Дондук Куулар был кристально чистым и честным человеком. Такие люди редко встречаются среди политиков. Он честно признавал свои ошибки, не скрывал свои политические колебания то в сторону Китая, то Монголии. Наконец он убедился в том, что надо построить самостоятельное государство кочевников. При этом он был убежден в том, что буддизм будет помогать, а не мешать строительству нового общества, прежде всего, в воспитании молодежи, сохранении древней культуры и нравственности. Но его благородные намерения не сбылись.

Важным политическим документом явилось письмо Восточного секретариата ЦККИ 8 съезду ТНРП. В нем указывалось, что для проведения коренных социально-экономических преобразований «требуется непримиримая борьба против правой опасности в партии, против всех элементов, смыкающихся с феодалами, теократами и молодой тувинской буржуазией». Вот такая идеологическая установка, которая потом стала знаменем борьбы «левых» сталинистов во главе с Токой за силовую модернизацию кочевой страны.

Однако на партийном сходе принимали участие представители старой урянхайской элиты, которых новая власть, точнее советские советники, еще не успели «почистить». Более того, по предложению А.Т. Хемчик-оола их кандидатуры включены в состав секретарей (тергиилекчилер) ЦК ТНРП: Чурмет-Дажы, Танчай Хемчик-оол, Шагдыржап, Булчун, Дондук, Соднам. За них все проголосовали. Далее Хемчик-оол спрашивает: «Согласны ли вы, чтобы председателями ЦК были три равноправных человека? — Ему отвечают: «Согласны». Далее он продолжает: «Мое предложение избрать товарища Соднама председателем экономического совета, освободив от должности секретаря ЦК. Вместо него председателями ЦК партии назначим Чурмет-Дажы, Шагдыржа, Булчун». Все соглашаются. Председатель Хемчик-оол подводит итоги: на этом наша работа закончилась. Роспуск Хурала задер­жи­вает только обсуждение вопроса экономической неразберихи. Если больше ничего нет, то прошу всех аратов ознакомить с реше­ниями этого собрания (перевод с монгольского Кыргыс Аракчаа).

Из текста решения съезда видно, что его делегаты даже не назвали кандидатуру Токи на пост секретаря ЦК ТНРП. Вероятно, была еще тайная борьба. Историк Николай Моллеров, исследовав приход к власти левого сталиниста Токи, сделал следующий вывод: «Действуя аппаратными методами (и параллельно прививая этот порочный опыт тувинским политикам), сталинисты помогли им прийти к власти. Без тени сомнения можно утверждать, что был переворот, осуществленный при главенстве работников Коминтерна». Напомним, что в 1929 году КУТВ закончили только двое, один из них — Тока. Он никак не мог прийти к партийной власти без помощи своего учителя — ректора И. Райтера.

Привлекает к себе внимание то, что на восьмом съезде партии Дондук Куулар был делегатом и выступил с нелицеприятной критикой деятельности старых и новых чиновников:

1. Члены нашей партии слабо работают на своих постах, не стараются, безынициативны, многие учреждения превратили в почтовые ящики, где хранят бумаги. Более того, сутками, месяцами они оставляют свои учреждения без присмотра, уезжают домой в свои юрты, увлекаются пьянством, много случаев несоблюдения служебной дисциплины, нарушения закона.

2. Начиная с больших и малых собраний партии и правительства до сельских кожуунов, сумонов и мелких арбанов собираются, обсуждая разнообразные важнейшие дела, после чего дружно голосуют, поднимают руки, принимают постановления и хранят их на бумаге. Чиновники заняты тем, что один экземпляр постановления отправляют на места, вопрос о том, как реализуются указания властей или не выполняются, мало кого интересует, за редким исключением.

3. Наши члены партии только на словах революционеры, хотя красиво говорят, но на деле работают слабо, редко кто предан делу революции. Кто выучился за рубежом или побывал там по служебной командировке, в первое время на службе проявляют активность, складно говорят. Однако по истечении некоторого времени они опять проявляют склонность к пьянству и нерасторопность в работе.

4. …Надо прекратить использовать старых льстивых и слащавых чиновников, ссылаясь на грамотность и умение работать. Увеличилось число новых нойонов без старых титулов, но не преданных делу революции, не способных распространять ее идеи среди аратов.

5. В народном хозяйстве, в банке, в торговле много лет работают иностранные товарищи. Некоторые из них, зная, какие недостатки имеются в их работе, ничего конкретного не делают, просто отсиживаются.

Такая острая критика не понравилась большинству тувинской бюрократии, прежде всего советским советникам и опекунам из Коминтерна. Это подтвердила реплика представителя Коминтерна В. Мачавариани. Кстати, делегаты партийного схода задавали много вопросов о международном и внутреннем положении ТНР. Однако никто толком не ответил, а эти жгучие вопросы, они так и повысили в воздухе…

Те, кто насильно заставлял его написать объяснительную, раскаяться в несодеянном, слушал его правдивую критику, не забывали о нем. Они страшно боялись в душе, что как бы авторитетные правители Урянхая не стали знаменем борьбы против большевистской власти. Особенно после второго Хемчикского вооруженного мятежа (1930) и Тере-Хольского сопротивления (1932) новые власти серьезно задумались над своей судьбой. Согласно постановлению от 22 марта 1932 года политбюро ЦК ТНРП бывшие видные деятели новой старой Тувы Монгуш Буян-Бадыргы, Дондук Куулар, Шагдыр, Бойду были казнены. Без суда и следствия. По надуманному мнению кучки чиновников. Такие были жестокие времена.

Так ушел из жизни один и ярких политических деятелей Дондук Куулар. Он заключил исторические договоры ТНР с СССР и соседней Монголией о сотрудничестве. Его имя навсегда останется в памяти потомков и новейшей истории Тувы.

Еще в молодости он женился на дочери Монгуша Оржун-оола Мыйдокмаа, уроженки Ээр-Хавак Баян-Талы. Они имели двух дочерей. Старшую звали Бичии-Уруг, младшую Чолдак-Кара. Бичии-Уруг была заслуженным механизатором в Баян-Тале. Муж — Сат Седип. У них были два сына и две дочери. Младшая дочь Чолдак-Кара жила в селе Ак-Туруге. Её дети, Роза и Шолбан, живут там же.

Одного из родных братьев Дондука Куулара зовут Ооржак Чулдум. После того как Дондуку пришили прозвище «контр», чтобы избежать расправы, он изменил фамилию. Жена его Монгуш Чыртаймаа Сапыыновна до сих пор живет вместе с дочерью в селе Шеми. О. Чулдум имел много детей. Ооржак Маннай-оол Чулдумович — ветеран народного обра­зования. Ооржак Октек-оол Чулдумович — полковник в отставке, имеет собственное хозяйство в Шеми. Ооржак Кан-оол Чулдумович — ветеран милиции. Борбай, Саша, Таня живут в Кызыле, Шеми и Шагонаре.

Из двух братьев Дондука одного звали Ооржак Чулдум, другого — Куулар Чулдум, он жил в Овюре. Его дети: Кара-Хуна живет в Саглы, Козый-оол — капитан ми­лиции в отставке, Елена Чулдумовна — заслуженный учитель Тувы. Один из братьев Дондука — Ооржак Маннай-Кара — жил в Шеми, имел троих детей: Чыргал, Долчан, Калдар-оол.

Младшая сестра Дондука — Ламажап — жила в Шеми. У неё было много детей: Оюу, Чылбак-оол, Биче-оол, Кошкар-оол, Минчинмаа, Серен-оол, Кара.

Такова трагическая судьба одного из ярких личностей старой элиты Урянхая Дондука Куулара сына Дажы. В стране кочевников он мог стать ученым, лама, полезным для этноса. Опекуны новой просоветской власти тоже заметили его яркие способности. Поэтому были вынуждены временно назначить его на высокие должности. Но когда он стал говорить о том, что старые и новые чиновники в основном занимаются имитацией бурной деятельности, то его заставили написать объяснительную, почему он критикует новую просоветскую власть. Итог известен: 22 марта 1932 года по решению политбюро ЦК ТРНП яркие представители старой элиты Буян-Бадыргы, Дондук, Шагдыр, Бойду на основе ложных обвинений были расстреляны.