«По одежке встречают, по уму провожают», – гласит народная мудрость. Но чтобы оценить способности и внутренние качества человека, надо сначала заинтересоваться им, остановить на нем свой взгляд. Нестандартность не только в мышлении, а и в манере одеваться – один из секретов успеха.

Именно такие наряды – не под копирку, а оригинальные, моделирует и шьет Марина Сотпа, мастерица из села Хадын Пий-Хемского района Тувы. Ее конек – нарядная и повседневная стилизованная одежда с элементами тувинского национального кроя и декора.

По профессии – педагог, по душевному складу – творческий человек, она сама себе и модельер, и закройщик, и швея. А ее работы – результат постоянного творческого поиска, основанного на традициях тувинских мастериц, которые с детства перенимала она от своих многочисленных родственниц, окруживших вниманием и заботой девочку, в два года оставшуюся круглой сиротой.

Сегодня Марина Сотпа – одна из участниц республиканского проекта «Одно село – один продукт», название которого стало девизом развития в Туве малого предпринимательства, государственной поддержки тех деловых людей, кто действительно производит в селах республики оригинальную и пользующуюся спросом продукцию.

ОСОБЕННЫЕ ТУВИНСКИЕ ПУГОВИЦЫ

– Марина Петровна, вы занимаетесь индивидуальным пошивом только тувинской национальной одежды?

– Шью все, что мне заказывают. Но одежду с национальным колоритом – стилизованную – люблю шить больше всего.

– Стилизованная одежда подразумевает не ограниченную стандартом фантазию. А каковы основные особенности исходного классического национального стиля?

– Самая большая особенность тувинского тона – халата – он обязательно запахивается на правую сторону: и в мужской, и в женской одежде.

Меня это заинтересовало: почему так, ведь европейская одежда для мужчин и женщин шьется по-другому, у женщин она запахивается налево, у мужчин – направо. Расспрашивала старших и получила ответ: запах на правую строну в тувинском тоне обусловлен тем, что и тувинец, и тувинка носили за пазухой пиалу, и ее при таком крое легко было достать правой рукой. Даже когда приходили в гости в другую юрту, то пили чай только из своей пиалы.

Еще одна особенность – длинные рукава с обшлагами – отворотами. Это на тот случай, если будет очень холодно, тогда обшлага можно было развернуть и прикрыть кисти рук вместо варежек.

Есть еще одна маленькая особенность: на классическом тувинском тоне на груди сверху пришиваются только две пуговицы – ни больше, ни меньше. На монгольском тоне их всегда три.

– Самый сложный для вас элемент в изготовлении стилизованной тувинской национальнойодежды?

– Пуговицы, потому что их надо не купить и пришить, а сшить вручную. Нужен очень тонкий материал – косая бейка. Узенькая длинная полоска шьется очень ровно. Остается малюсенькое отверстие, через которое, закрепив иголку, выворачиваешь эту ленту наизнанку. Края надо осторожно обжечь спичкой, чтобы материя не распустилась.

Сшив несколько таких лент, плету из них пуговицы. Сплести надо красиво, эстетично и очень аккуратно: все пуговицы должны быть одинаковыми по размеру.

На мужскую рубашку, например, нужно шесть или семь таких тувинских пуговиц, а если человек здоровый, полный, то восемь. На это уходит, как минимум, четыре часа. Пальцы устают, очень трудоемкая работа.

НЕ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ СИРОТОЙ

– Мастерству конструирования и пошива одежды вы учились профессионально?

– Нет. По образованию я педагог. После окончания Кызылского педагогического училища работала в городе Шагонаре учителем начальных классов. Сейчас работаю старшим воспитателем в детском саду села Хадын. Садик у нас небольшой: две группы, тридцать пять детей. В 2012 году получила высшее педагогическое образование: заочно окончила Хакасский государственный университет имени Катанова.

Детей люблю, но сейчас, когда по-настоящему увлеклась конструированием одежды, иногда задумываюсь о том, что ошиблась, выбрав педагогику, мне надо было получать дизайнерское образование. Моделирование одежды и шитье стало для меня основным делом в жизни.

– А когда вы начали осваивать азы швейного дела?

– Еще в детстве. Родные рассказывали, что моя мама, Галина Андреевна Болдашкын, в девичестве – Дамдын-оол, была хорошей мастерицей, но я ее совсем не помню: она умерла, когда мне было девять месяцев, а сестре Арине – три года. Мы жили в городе Шагонаре, где я родилась 17 февраля 1974 года. По рассказам тех, кто их знал, и мама, и папа, Петр Тюлюшевич Болдашкын, были очень красивые, высокие, стройные, спортивные, оба любили играть в баскетбол, но жизни им было отпущено очень мало.

Папа умер через полтора года после смерти мамы, и нас с сестрой забрали на воспитание наша бабушка и мамина сестра Анфиса Андреевна Дамдын-оол, которые жили в селе Хайыракан. Свою недолгую жизнь тетя Анфиса посвятила нам, своим племянницам, она даже замуж из-за нас не вышла. И мы долгое время не подозревали, что она нам не мать, а тетя. А потом она тоже, как и мама, заболела, и тогда нас всех – больную тетю, меня и сестру взяла к себе в село Хадын тетя Катя – Екатерина Андреевна Хорлуг-оол, старшая сестра моей мамы.

Тетя Катя – тетя Куске, как все в Хадыне называли ее, очень хорошо шила, особенно – из меха, и мои куклы тоже носили меха: шубки, шапочки, унтайки. Наряды для них шила сама, садясь рядом с тетей Куске, когда та занималась своей взрослой работой. Иногда целыми днями просиживала около нее, так и научилась азам швейного дела.

Я у многих родственниц чему-нибудь училась. Например, у двоюродной тети Ульяны Тунгар-оол, еще одной сестры мамы, которая часто брала меня к себе на лето. Она была профессиональной портнихой, очень хорошо шила брюки. Наблюдая за ее работой, многое освоила. Тетя – человек удивительной доброты, до сих пор называю ее «моя молодая мама».

А тетя Катя меня еще и вязать научила. Это мне очень пригодилось в трудные девяностые годы: вязала варежки, носки, шапочки, береты, свитера, платья, обвязывая всю семью, а что-то продавала.

Тетя Катя тоже рано умерла, в мамином роду женщины уходили из жизни совсем молодыми. После ее смерти меня взяла в свою семью другая тетя, уже с папиной стороны – Надежда Тюлюшевна Чаш-оол, и я снова оказалась в Шагонаре, где и окончила одиннадцать классов.

Очень много родственников принимали участие в моем воспитании, и я всем им душевно благодарна за все, что умею и имею. И за то, что всегда была окружена их любовью и заботой, благодаря которым не чувствовала себя сиротой.

ОДНО СЕЛО – ОДИН ПРОДУКТ

– «Пошив тувинской национальной одежды» – так называется проект, который вы разработали, принимая участие в губернаторском проекте «Одно село – один продукт», объявленном в республике в 2013 году. Почему выбрали именно это направление?

– Потому что это направление востребовано. Шила я всегда, но прежде, в основном, для своей семьи, родных. А семь лет назад во время конкурса сельских красавиц «Кадын» – «Царица», в котором заняла второе место, впервые вышла на сцену в сшитом собственными руками стилизованном тувинском наряде.

Этот наряд понравился многим присутствующим в зале женщинам, и после конкурса на меня посыпались заказы. Тогда у меня была только одна обычная швейная машинка, так что не успевала справляться, приходилось даже кому-то отказывать, откладывая выполнение заказа на неопределенное время.

А в 2012 году мы решили официально открыть свой семейный бизнес со специализацией по пошиву и ремонту национальной одежды. Мой супруг Чечек-оол Дараачымайович Сотпа зарегистрировался как индивидуальный предприниматель. По республиканской целевой программе «Снижение напряженности на рынке труда в Республике Тыва» в Центре занятости Пий-Хемского района нам выделили 82 тысячи рублей.

Эти деньги предназначались для развития семейного бизнеса – покупки необходимого оборудования, и мы потратили их строго по назначению: купили промышленную швейную машину и бытовой парогенератор. И это была очень хорошая государственная поддержка. К тому времени у меня было уже три бытовых швейных машинки, а о предназначенной для плотных тканей промышленной машинке, на которой можно шить и пальто, и шубу, только мечтала.

Парогенератор – тоже очень ценное для швеи приспособление. После него вы уже не захотите обычным утюгом пользоваться. Струя пара – мощная, отглаживает вещи отлично, в том числе – и в вертикальном положении. Когда установила этот парогенератор, приходящие ко мне удивлялись: «Так солидно стало, как в лаборатории».

Так что для участия в 2013 году в республиканском проекте «Одно село – один продукт» все предпосылки были. Разработала бизнес-план с общей стоимостью проекта в 500 тысяч рублей, предусматривающий закупку материалов, дополнительного оборудования, создание трех рабочих мест. Очень надеюсь, что удастся преодолеть все этапы республиканского конкурса и получить государственную субсидию на развитие предприятия. Такая поддержка правительства республики для предпринимателей Тувы очень важна и существенна.

Отдел экономики и прогнозирования администрации Пий-Хемского района включил этот проект в список участников конкурса «Одно село – один продукт» – от нашего села Хадын.

ПО-ТУВИНСКИ – ХАДЫН, ПО-РУССКИ – БЕРЕЗА

– Марина Петровна, а как вышло, что вы вновь оказались в селе Хадын?

– В Хадын, село моего детства, мы всей семьей переехали в 2003 году. Место это мне всегда нравилось: ягодное, светлое. И название красивое: хадын в переводе на русский – береза.

Оно притягательно для меня и тем, что здесь до сих пор живут мои двоюродные сестры – дети тети Кати-Куске – Екатерины Андреевны Хорлуг-оол, так много сделавшей для нас с Ариной. Когда тетя взяла нас на воспитание, у нее было четверо своих детей – три дочери и сын. Эрес сейчас живет в Кызыле. Саяна и Чойгана по-прежнему – в Хадыне.

Анна, выйдя замуж, уехала к мужу в Монгун-Тайгинский район. Анна, как утверждают родные, очень похожа на мою маму: и внешне, и характером. Поэтому у меня особое отношение и к ней, и к ее сыну и двум дочкам. Они часто приезжают к нам в гости, и я с радостью шью для ребятишек разные наряды.

А самое главное, что здесь живет моя единственная родная сестра Арина, очень хотелось быть поближе к ней. Сестра окончила школу в Хадыне, уехала в Боготол, получила специальность бухгалтера и снова вернулась в село. Вышла замуж за своего одноклассника Алика Алдын-Херела, с которым сидела за одной партой.

У них очень дружная и крепкая семья, трое сыновей и маленькая дочка. Арина и Алик – отличные хозяева, в селе они открыли свою хлебопекарню и магазин. А еще Алик – владелец крестьянско-фермерского хозяйства, которое находится в нескольких километрах от Хадына. Он сумел сохранить и размножить скот, доставшийся по наследству от отца.

Моему супругу Чечек-оолу тоже по наследству от отца достался скот, и это было еще одной причиной, побудившей нас перебраться из города Шагонара в село. Отдать кому-то скот на выпас было опасно из-за сильного в то время в Улуг-Хемском районе воровства, в Хадыне на этот счет было гораздо спокойнее.

Супруг решил сам заниматься скотом. Он очень много времени проводит на стоянке Алика, помогая ему. Там же держит и свой скот.

– Большое у вас личное хозяйство?

– Очень большим его не назовешь. Коров – двадцать, а вот овечка только одна осталась: каждый год напасть – волки их таскают. Пять коз, свиньи, куры. Так что все основные продукты питания – мясо, творог, молоко, сметана, яйца – у нас свои, и это благодаря труду мужа. Он очень трудолюбивый человек, на пьянки время не тратит, сам не пьет и очень не любит тех, кто увлекается водкой или пивом.

МУЖЧИНА В ДОМЕ

– Ваш супруг совсем не употребляет спиртное?

– Скажу честно: бывает, примерно один раз в три года, когда во время большого праздника никак не удается отвертеться от чьих-то настойчивых уговоров выпить. И потом так жалеет об этом. Целый день после этого мучается, встать не может. И так ему стыдно!

Он с молоду такой. У нас ведь как бывает: когда свадьбу справляют, и день, и ночь гуляют, а иногда – и целую неделю. Молодой муж вместе с гостями выпивает, а бывает, что и молодая жена – тоже. Я считаю это неправильным: не будет добра, если семейную жизнь с алкоголя начинать.

Мы с Чечек-оолом на свадьбе ни глотка не выпили. Мало того, он перед свадьбой и курить бросил. Я не люблю курящих, сигаретный дым не переношу. И сказала ему: «Выбирай: либо курево, либо я». И он выбрал. Бросил и до тридцати одного года не курил, снова понемногу начал, когда его мама умерла, он очень переживал ее уход из жизни.

– Откуда же берутся такие надежные мужья?

– Чечек-оол родом из села Чаа-Холь, он дружил с моим двоюродным братом Радиком Дамдын-оолом, который жил в Торгалыке, и к которому я часто ездила в гости, когда была студенткой. Радик, большой любитель и знаток лошадей, научил меня обращаться с ними, и вскоре я уже могла лихо скакать на коне. Однажды, скачущей на лошади, меня увидел Чечек-оол и влюбился.

А потом мы с братом поехали в Чаа-Холь по делам, задержались, и Чечек-оол предложил переночевать в доме его родителей. Когда встала утром, то все его родственники, как бы шутя, стали говорить, что теперь я – их невестка, раз ночевала в их доме. Когда приехала домой, то и там, узнав об этой ночевке, стали называть меня невесткой семьи Сотпа. Вот так нас и поженили.

Сейчас у нас трое прекрасных сыновей. Старший Чингис учится в девятом классе, он мечтает стать врачом. Средний Сайын – семиклассник, он хочет стать то милиционером, то президентом. У него даже есть своя президентская программа: планирует издать указ, чтобы все люди стали вегетарианцами и не убивали животных для еды.

Сайын так любит животных, что совсем не ест мясо. Когда приходится забивать скот, он очень сердится на нас. Убегает из дома и долго ни с кем не разговаривает.

Больше всего Сайын любит лошадей, участвует в скачках, которые проходят в праздники здесь, в Хадыне. На республиканские соревнования мы его не пускаем: боимся, там ведь дети иногда калечатся.

Как-то Сайын спросил, кем бы я хотела стать в следующем воплощении. Он читал о том, что душа человека не умирает, а воплощается или снова в человека, или в животное. Ответила, что, конечно же, хотела бы воплотиться в человека, в кого же еще? А сын немного помолчал, а потом сказал: «А я бы хотел стать конем. Хорошим конем. И всегда быть первым».

У Чингиса и Сайына есть наклонность к художественной резьбе по камню – агальматолиту. Получаются, правда, пока только простенькие вещи.

Младший Саян – первоклассник. Мы вырабатываем в нем самостоятельность: все домашние задания он выполняет сам. Знаю, что некоторые родители в первом классе все делают за своих детей – решают задачки, рисуют. Но я считаю это неправильным: так ребенок ничему не научится и не привыкнет к ответственности. Поэтому только проверяю, правильно ли он решил или написал. Он иногда дуется, когда просит что-то нарисовать за него, а я отказываюсь. Подуется, подуется и сам прекрасно все выполнит.

– В доме – одни мужчины, это, конечно, хорошо – сразу четыре надежных плеча, но некому передать свое швейное мастерство.

– Это неправильное представление, что иголка и нитка – инструменты только для женской работы. Супруг в свое время очень неплохо шил унтайки для детей. Старшие сыновья мне уже помогают шить несложные детали для заказов.

Особенный интерес к шитью проявляет Сайын. Если у него что-то в одежде порвалось, ко мне не бежит, а сам и зашьет, и заштопает. Попросит у меня ткань и шьет самостоятельно. Когда у него не получается, откладывает недошитое, долго к нему не подходит, а потом берется снова и обязательно доводит задуманное до конца. Так он сам сшил себе борцовский костюм для хуреша, которым увлекается.

В этом сын – в меня. Я тоже, если что-то не клеится, прекращаю работу и жду, когда созреет новое решение. Тогда берусь снова. Никогда не отдам вещь людям, пока сама не буду удовлетворена результатом.

ОКОНЧАНИЕ – В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ.