В 1917 году в Туве особо деятельные и предприимчивые граждане были заняты одним важным делом - дележом залежей полезных ископаемых. Как на американском «диком западе» поселенцы активно столбили и размечали территорию.

Дикая и первозданная

Житель Курагинской волости Минусинского уезда Енисейской губернии Георгий Шахов пишет заведующему устройством русского населения в Урянхае: «15 июня 1917 года на мое имя открыта гора, содержащая медную руду по речке Ак-Хем в 11 верстах выше города Белоцарска. Так как гора находилась свободной, я, Шахов, поставил заявочный починный столб». Шахов в прошении подробно сообщает координаты столбов из тополя, на которых он вырезал свое имя.

Похожее заявление заведующему устройством подает житель Минусинска Дмитрий Губанов, который открыл месторождение каменного угля по речке Ээрбек, примерно в 20 верстах от Белоцарска. На его столбе карандашом было написано, что «местность заявлена под каменный уголь на имя гражданина Дмитрия Максимовича Губанова 24 августа 1917 года». Он сообщает важную для его предприятия деталь, а именно, что «местность эта находится пустопорожняя и никем не занята». Но как оказалось, Губанов здесь не был первопроходцем, еще 31 декабря 1915 года заявление о своих правах на эти же земли по реке Ээрбек в Усинское пограничное управление подавал крестьянин Новгородской губернии Ермий Богданов.

Все подобные заявления заведующим устройством русского населения в Урянхайском крае были отосланы по назначению - в Енисейское управление государственных имуществ.

Петиция в Петроград

Помимо граждан (использование понятий «обыватель», «мещанин» и т.д. в 1917 году было отменено), проблемой прав на вновь открытые залежи полезных ископаемых активно занимались общественные и государственные органы. Второго июля 1917 года в Белоцарске состоялось общее собрание горожан, которое было посвящено именно этому животрепещущему вопросу. Заведующий устройством Шкунов уже к тому времени написал в Петроград о том, чтобы в пользование Белоцарску дали землю в 18 верстах от города с залежами каменного угля и медной руды. Выступавший на собрании Крюков заявил, что ископаемые богатства не могут быть собственностью города, а принадлежат всему государству и предложил попросить Временное Правительство о том, чтобы оно уступило их для разработки общинам Белоцарска. Председатель собрания Турский предложил подать такое ходатайство перед верховной властью. В итоге единогласно решили: выйти через местный Комитет на заведующего устройством русского населения для разрешения отвода залежей угля и руды общинам Белоцарска, а в случае его отказа войти с ходатайством перед надлежащим начальством.

В соответствии с этим решением Белоцарский комитет общественной безопасности 12 июля 1917 года направил заведующему устройством копии протокола общего собрания горожан с соответствующим прошением. На это Комиссар по делам Урянхайского края 17 июля дает разъяснение: «все просьбы о выдаче дозволительных свидетельств на разведку месторождений ископаемых подлежит подаче Управлению, которое отвечает за разведку земли. В данном случае просьбы (отдельно на медь и уголь) должны быть поданы в Управление земледелия и государственных имуществ Енисейской губернии через заведующего устройством русского населения в Урянхае».

Все, что впоследствии сталось со всей этой кампанией, хорошо известно: планам «хозяев» новых особо ценных земель не суждено было сбыться. Вскоре в Урянхайском крае устанавливается власть большевиков, и вся земля будет объявлена «общенародной собственностью», т.е. исключительно государственной. После десятилетий государственного освоения полезных ископаемых на комбинатах «Туваасбест», «Тувакобальт», в 2000-е годы сюда снова придет частник. Но это уже другая, гораздо более масштабная история.