Айлана Иргит – человек мира. Родилась в Кызыле, выросла в приграничном Овюрском районе, училась в России, США и Франции.

Живет на две страны – Швейцарию и Испанию, пишет кандидатскую во французском Дижоне.

Работает в Организации Объединенных Наций в Женеве.

Владеет английским, французским, испанским языками и гордится тем, что говорит на родном тувинском.

БЕЛАЯ ДУША ОТЦА

– Айлана Алексеевна, чтобы не просто выжить в другой культуре, но и достигнуть успеха, человек должен иметь крепкий внутренний стержень. Основа вашего стержня?

– Семья. Мой отец – Алексей Часпан-оолович Иргит – умер 17 мая 1981 года, когда мне было два года. Подающего надежды молодого ученого-математика настигла тяжелая неизлечимая болезнь – лейкемия.

Я выросла, слушая рассказы о папе его друзей, родственников. Он был их героем – благородным, духовным, мудрым. И стал моим героем, всегда незримо присутствующим в моей жизни.

А стихотворение «Кады чор сен» – «Ты с нами», которое Николай Куулар посвятил моему папе и включил в свой поэтический сборник «Манган ак кулун» – «Белый жеребенок», выучила наизусть, и оно тоже – всегда со мной. В нем есть такие строки:

Хулумзуруу чайынналган

Кузелдери хойну оштаан,

Сагыжынын агы сут дег

Чалыы кижи чурттап чораан.

В них – о молодом человеке, лицо которого всегда было освещено улыбкой, а душа – бела, как молоко.

Моя мама – Руфина Кууларовна Иргит – женщина очень сильная и волевая. Ей – биологу-химику по образованию – пришлось в девяностых годах, как и многим в стране, переквалифицироваться в предпринимателя, чтобы удержаться на плаву и кормить семью. В то время на ее плечах были не только мы, ее дети, но и родственники. Мама стойко перенесла все тяготы девяностых, вплоть до полного банкротства ее маленького бизнеса, после которого она снова вставала на ноги. Меня восхищают в ней неутомимая энергия, положительный настрой и целеустремленность.

Младшие братик и сестренка – Даваа-Церин и Айдзе – мои самые близкие друзья, с которыми частенько советуюсь по разным вопросам. Они живут и работают в Кызыле, мы регулярно созваниваемся, общаемся в Интернете, а расстояние нас только сплотило.

Семья – это мой тыл. А иметь хороший тыл – очень важно.

ПЛАЧ ПО ЯГНЯТАМ

– Способность к языкам – это у вас врожденное качество?

– Скорее, приобретенное, но уже в детстве, когда на собственном опыте поняла, как важно знать разные языки.

Родилась я 11 апреля 1979 года в Кызыле, но детство провела в юрте, кочуя по просторам Овюрского района с родителями мамы – Кууларом Сундуевичем и Соскал Калзановной Мартна.

История их любви – романтична. Бабушка была из зажиточной семьи, а влюбилась без оглядки в бедного чабана-поэта, посвящающего свои поэтические строки сероглазой красавице с толстой косой. Дедушка всю жизнь писал стихи и рассказы, но, к огромному сожалению, после его смерти все его тетрадки с ними были случайно сожжены.

Они вырастили восемь детей, моя мама была пятым, самым непоседливым, ребенком в семье. Несмотря на такое количество народа, и в юрте, и в доме у них всегда царила идеальная чистота. Гости удивлялись: все дети в сборе, а в доме – тишина. Бабушка была строгой с детьми, а дедушка никогда не повышал голоса. Но слово обоих было для детей законом.

Живя с бабушкой и дедушкой, я говорила только на тувинском языке. Но в один прекрасный день безоблачное детство в степи было прервано: меня отправили в Кызыл – в школу, учиться.

Я пережила огромнейший шок: скучала по бабушке с дедушкой, по юрте, по моим ягнятам и козлятам. Плакала так горько и сильно, что поднималась температура, била посуду на кухне. А еще ввязывалась в драки с ребятишками во дворе, так как не понимала русскую речь. Но через три месяца, активно участвуя в дворовых играх и набегах на чужие огороды, заговорила на русском.

Забавным моментом этого периода было то, что мой братик, выросший в городе, не говорил на тувинском, а его русская речь была чем-то средним между нытьем и лепетом. И я была единственным человеком, способным передать непонятливым взрослым, чего хотел ревущий, пузатенький и кудрявенький, Даваа-Церин. Мама до сих пор любит пошутить, что тогда-то и началась моя переводческая деятельность.

В 1995 году – вторым выпуском – окончила гуманитарное отделение Государственного лицея Республики Тува, где очень серьезное внимание уделялось английскому языку. Глубокий поклон директору лицея Татьяне Оюновне Санчаа за ее дальновидность, упорство и материнскую заботу о лицеистах.

После лицея посчастливилось поймать первую волну пришедших в Туву обменных образовательных программ и уехать в США – в город Флинт. Получив американский диплом о среднем образовании, поступила в Bergen college, где, в поисках себя, металась между специальностями графический дизайн и политические науки. В конце концов, выбрала факультет политологии.

КУЛЬТУРНЫЙ ШОК

– Процесс адаптации в другой стране непрост. Каким был он для вас?

– Когда в шестнадцать лет – в 1995 году – впервые оказалась за границей – в Америке, я казалась себе сначала такой взрослой, умной, мудрой – с дипломом лицея в кармане.

Это самовосприятие несколько изменилось, когда прошла первая, положительная фаза культурного шока, так называемая фаза розовых очков, и началась следующая, когда всё вокруг кажется таким немилым, неродным: с тоской по дому, родным, с рыданиями в подушку после каждого разговора с мамой. На эти два этапа у меня ушло где-то полгода. А дальше – уже легче.

Адаптация всегда сопряжена с культурным шоком – столкновением разных культур. При переезде в другую страну на длительное время человек обычно испытывает острый культурный шок. Люди по-разному его переживают, по-разному адаптируются.

Психологи попытались вывести формулу культурного шока, определить его основные этапы. Но эта формула – не универсальна. Процесс зависит от индивидуальных особенностей, от возраста. Считается, что чем взрослее человек, тем сложнее дается адаптация. Молодым – легче. Но ситуация может намного усложниться незнанием языка принимающей страны.

С языком у меня особых проблем не было: спасибо лицейским занятиям. Но была дополнительная трудность: чем больше степень несходства культур, тем сложнее проходит процесс адаптации. Мне, подростку из Тувы, удаленной провинции России, знакомой с Америкой по нескольким книжкам и фильмам, привыкнуть к американской действительности было труднее, чем моим сверстникам из Москвы или Санкт-Петербурга.

Огромную моральную поддержку в начале моего пребывания в Штатах оказал приезд Конгар-оола Ондара. Конгар-оол Борисович, популяризируя тувинское горловое пение за рубежом, участвовал в проекте, осуществляя который, надо было проехать через несколько американских штатов. По пути он с супругой заехал ко мне в город Флинт штата Мичиган, где жила и училась.

Этот визит был организован ассоциацией «Друзья Тувы» в США и моей принимающей американской семьей. Сюрприз удался, я была счастлива: известный музыкант, тувинский земляк заехал ко мне в гости вот так запросто, из Тувы – в Мичиган. Это было даже немного сюрреалистично.

Оказывается, мир не так уж велик, если земляки вот так запросто могут встретиться на другом континенте.

Адаптация без универсального рецепта

– Можете выписать рецепт адаптации: как в максимально короткий срок почувствовать себя в любой стране не чужим, а своим?

– Универсального рецепта адаптации для всех не существует. Основываясь на своем опыте, могу сказать, что главное – постоянное общение. Надо разговаривать и разговаривать, используя любую возможность: от продавца в крошечном магазинчике до презентаций перед публикой, и не лениться записывать незнакомые слова в маленький блокнотик.

Поначалу мне даже не с кем было поговорить на русском: общение с соотечественниками – минимальное. Но этот недостаток общения с ними принес и свою пользу: помог быстрее привыкнуть ко всему – к языку, к людям.

Помогал и телевизор. Вообще-то он занимает небольшое место в моей жизни: смотрю, в основном, только новости и документальные фильмы. Но в другой стране телевидение может сыграть большую роль в ускорении процесса привыкания. Особенно, в начале, когда знакомых не так уж и много. По утрам смотрела канал Евроньюс с повторяющимися блоками новостей, где можно было менять языки в настройках. И телевизор стал хорошим другом и учителем, показывающим и рассказывающим.

Для меня Штаты стали своего рода местом инициации, где освоила основные механизмы адаптации к чужой среде. Первый опыт помог в будущем. Когда приехала во Францию, мне пришлось заново пройти через все фазы, но уже по укороченной во времени схеме, так как и психологически, и эмоционально была готова к переменам. Да и была уже намного взрослее и сознательнее той шестнадцатилетней Айланы, уехавшей в Америку.

Но успешная адаптация не означает полное растворение в другой культуре. Узнавая о другой стране, важно не терять богатства своей родины.

Не помню откуда это, но у меня в голове застряла фраза: «Есть дом, и есть путь, но если нет дома, то путь превращается в пустоту, и каждый шаг не удаляет ни от чего и не приближает ни к чему».

У человека должен быть свой стержень, свои ориентиры, достаточный багаж, чтобы было с чем сравнить другие реалии. В то же время надо быть открытым и толерантным, чтобы понять другую культуру, другой менталитет. Быть рассудительным, наблюдательным, стараться всегда объективно анализировать свои и чужие поступки. Это помогает не только адаптироваться в чужой среде, но и способствует внутреннему росту и самопониманию.

Воспитывайте себя сами, воспитывайте духовно своих детей, всегда поддерживайте их. Это самое главное. Меня же все время морально поддерживали два человека: мама и близкий друг семьи Валентина Горькиевна Монгул. Земной поклон этим двум феям моей жизни.

ОТ АНГЛИЙСКОГО – К ФРАНЦУЗСКОМУ

– Следующий пункт в вашем резюме непосвященным может показаться нелогичным: после колледжа в Штатах – вуз в Абакане.

– Действительно, когда в 1998 году, вернувшись после учебы в колледже в США, решила поступить в университет, но уже поближе к дому – в Республике Хакасия, все вокруг удивлялись: после Америки и вдруг Абакан?

А причина была самая простая: нас в семье – трое, я – самая старшая. Мама нас одна воспитывала. Пришло время посмотреть на мир братику, да и сестренке скоро надо было поступать. В конце концов, брат уехал в Турцию, а мы с сестренкой – в Абакан. Поступала на отделение испанского языка Хакасского госуниверситета, все экзамены сдала на общих основаниях на отлично, но в результате меня зачислили на отделение французского языка, виновато объяснив это тем, что слишком поздно сдала документы.

Получив красный диплом, а вместе с ним любовь навечно к французскому, вернулась в Туву и поступила на работу в Тувинский госуниверситет – старшим преподавателем кафедры английского языка.

Я не люблю, когда что-то не используется, не применяется и лежит пассивным грузом, а любой иностранный язык без практики постепенно забывается. Очень не хотела хоронить свой французский и в 2006 году решила поучаствовать в конкурсе, организованном министерствами культуры и внутренних дел Франции совместно с Домом культур мира. Вышла победительницей по России. Приехав в Париж, узнала, что всего нас шестеро победителей из разных стран.

Участие в программе стало бесценным опытом. Наш график был очень насыщенным: помимо учебы, мы знакомились с работой государственных и негосударственных культурных учреждений Франции, посещая различные министерства, агентства, организации. Параллельно писала дипломную работу по материальному и нематериальному культурному наследию и проходила стажировку в ЮНЕСКО, в музее моды Парижа, в продюсерских центрах, организующих различные культурные мероприятия.

В результате получила диплом университета Сорбонна-Париж III – Universitе de la Sorbonne Nouvelle Paris III – по специальности межкультурный менеджмент. После учебы обнаружила, что наизусть знаю парижское метро, а сам город на поверхности так и не успела толком посмотреть. Потом, по мере возможности, наверстывала упущенное.

ДВЕРИ В ПЁСТРЫЙ И КРАСОЧНЫЙ МИР

– Вам удалось так закрепиться в столице Франции, что вы остались в ней и после окончания учебного курса?

– Да. Не планировала остаться в Париже, но уже во время учебы устроилась на стажировку в продюсерский центр Scenes de la Terre во Франции, а позже эта организация предложила мне работу во франко-швейцарском центре Interarts. Отказаться было трудно. Решила принять это в свою копилку опыта.

Центры, в которых работала, были международного уровня, часто сотрудничали с госучреждениями культуры разных стран, работали с крупнейшими залами Европы и мира.

На начальных порах много занималась логистикой. Приходилось продумывать и реализовывать маршруты по всему миру малых и больших – до двухсот человек творческих коллективов, одновременно – передвижение огромных декораций и всевозможного реквизита.

Занималась оформлением виз в разные страны, разрешениями на работу в Европе для артистов и исполнителей без европейского гражданства, страховками, немного – бухгалтерией и прочей административной работой. Часто одновременно было три, четыре проекта. Стресс – огромный, ответственность – большая, без права на ошибку.

Позже занималась связями с общественностью: составляла тексты на французском, английском и русском языках о культуре, формах и видах искусства стран, откуда были родом коллективы. Сотрудничала с театрами, с ведущими средствами массовой информации, координировала пресс-конференции.

Было безумно интересно: для меня распахнулись двери в пестрый и красочный мир мирового искусства. Довелось работать с Пекинской оперой, балетом Михайловского театра Санкт-Петербурга, вьетнамским бамбуковым цирком, традиционными театрами из Южной Индии, Бали, Японии, испанскими исполнителями фламенко, с различными оркестрами, оперными певцами. И с нашими тувинскими исполнителями горлового пения.

В 2007 году нашим французским центром была организована серия концертов в больших залах Европы музыкантов из Сибири и с Дальнего Востока. Тридцать человек, среди них и тувинцы: супружеская чета Начын Чооду и Шончалай Ооржак-Чооду, Мерген Куулар. В 2008 приезжала группа «Тыва Кызы». Они выступили в одном из престижнейших театров Парижа, который называется Thеаtre de la Ville-Les Abbesses.

В 2009 мы организовали дефиле тувинских национальных и стилизованных костюмов ансамбля «Эдегей» под музыкальное сопровождение Андрея Монгуша, Игоря Кошкендея и Ай-Хаана Ооржака. Это было в театре имени Клода Леви-Стросса при музее Ке Бранли – Le musee du quai Branly, огромном здании рядом с Эйфелевой башней с шикарной коллекцией экспонатов.

Там произошел казус: наши тувинские исполнители перед выступлением, чтобы отогнать злых духов, по национальной традиции начали жечь в гримерных артыш, а чувствительная система это моментально засекла. Сразу же прибыла целая бригада пожарных и вежливо объяснила, что в этом музее с тысячами ценных экспонатов из Африки, Океании и других континентов нельзя жечь что бы то ни было, иначе придется отменить шоу и эвакуировать весь театр и музей.

МНОГОЛИКИЙ И ПОЛНЫЙ СЮРПРИЗОВ

– Париж – какой он для вас?

– Многоликий, полный сюрпризов, потрясающих встреч. В нем невозможно соскучиться. Вот за это я и полюбила Париж.

Вначале я жила рядом с китайским кварталом. Очень приятный и тихий район, недалеко от центра. В студенческом общежитии у меня была своя studio – квартирка с небольшой кухонькой, санузлом и балконом.

Во Франции действует очень хорошая система социальной защиты студентов. Моя стипендия покрывала все: жилье, страховку. В бюро социальной поддержки стипендиатов мне даже вручили сумму на покупку нового ноутбука. Я сначала своим ушам не поверила, даже начала сомневаться в своем уровне понимания живой иностранной речи. Но, конечно, не все стипендии и гранты столь же щедры. Для этого надо иметь особый статус стипендиата французского правительства.

Позже переехала в самое сердце Парижа, в Marais, что в переводе с французского означает болото – богемный район с винтажными магазинчиками, еврейскими и славянскими кондитерскими и гей-клубами. В двух шагах – самые туристические места: Собор Парижской Богоматери, Национальный центр искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, Консьержери, отель де Виль.

Мне нравилось время от времени гулять в местах скопления туристов. Это была своего рода релаксация после напряженной рабочей недели, ведь туристы, приезжающие отдохнуть, источают успокаивающую положительную энергию.

В Париже у меня было несколько кругов знакомых: однокурсники из университета, коллеги по работе и просто друзья – этнологи, антропологи, музыковеды, социологи. С двумя очень хорошими друзьями, Патрисией Шишмановой и Арно Жибо, мы даже основали ассоциацию «Тува – Франция».

Досуг был расписан на несколько месяцев вперед: концерты, фильмы, конференции, поездки за город, обеды, ужины, свадьбы, походы по выставкам, блошиным рынкам.

В Париже – особая атмосфера. Иной раз так хочется снова утром, по пути в метро, перехватить круассан с кофе в соседней булочной, а на обратном пути поболтав с приветливым булочником, купить багет – длинный французский белый хлеб.

– А почему вам пришлось уехать из Парижа?

– Срочно переезжать из столицы Франции в Швейцарию – Женеву – пришлось для того, чтобы пройти шестимесячную стажировку в Управлении Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека.

Стажировалась в отделе по вопросам гражданского общества. Участвовала в работе Совета по правам человека, координировала участие в совете международных правозащитных организаций: Amnesty International, Human Rights Watch, Human Rights First.

А после стажировки меня приняли на работу в отдел по вопросам коренных народов и меньшинств, где занималась программой их обучения.

МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРОГРАММА ДЛЯ КОРЕННЫХ НАРОДОВ

– В чем суть этой программы ООН для представителей коренных народов и меньшинств?

– Она дает возможность участникам ознакомиться с международной системой и механизмами в области защиты прав коренных народов.

Управление Верховного комиссара по правам человека каждый год проводит программу обучения для представителей коренных народов и меньшинств, которая разделена на четыре компонента: англоязычный, испаноязычный, франкоязычный и русскоязычный. Каждый длится в среднем два месяца.

Первый этап для русскоязычной группы начинается в Москве, где участники проходят вводный курс. Второй этап – в Женеве, где помимо обучения и лекций предоставляется возможность посещать различные мероприятия, завязывать профессиональные контакты, обмениваться опытом.

– Серьезная международная программа. В чем заключалась ваша роль в ней?

– В мои обязанности входило изучение заявок кандидатов всех языковых групп с последующим отбором, интервьюированием. Конкурс большой. По количеству заявок на первом месте почти всегда стоят испаноязычные кандидатуры, затем – англоязычные, потом франко- и русскоязычные.

Отбирается 25 или 30 человек, из них русскоязычных обычно семь или восемь. Параллельно с этим идет подготовка самой программы: подбор лекторов, изучение совместно с ними лекций и редактирование их.

– Довелось ли принять участие в этой программе ООН по правам человека нашим землякам из Тувы?

– Да. В 2011 году в программе принимала участие Татьяна Дёмкина, представитель тувинцев-тоджинцев, которые входят в единый перечень коренных малочисленных народов России. Она была первым участником программы из Тувы, и я была очень рада: наконец-то появился кто-то из республики!

Это участие очень важно, так как проблемы, с которыми сталкиваются тоджинцы, перекликаются с проблемами большинства коренных народов не только России, но и всего мира. В основном, это проблемы социального характера. Не на последнем месте – вопросы землепользования, недропользования, изменения климата.

Надеюсь, участие Тувы в данной программе на этом не ограничится. Республике, общинам тувинцев-тоджинцев нужна активная и грамотная молодежь. Важно выходить в мир, встречаться с людьми, изучать, перенимать и обмениваться опытом.

Все занятия, лекции проводятся с синхронным переводом, поэтому для участия в программе совсем не обязательно знать иностранный язык, достаточно владения русским и желания внести свой положительный вклад в жизнь республики, страны.

ОКОНЧАНИЕ – В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ.