В понедельник, 16 июля, заслуженному артисту РТ Владимиру Шананину исполнилось 75. Он – единственный в симфоническом оркестре, кто помнит его «золотые» дни. Не будет преувеличением сказать: последний из могикан. Но – не унывает. Не тушуется под грузом лет. Солидная дата – повод представить читателям бессменного скрипача коллектива, где много самых разных страниц в истории.

Расхожая фраза: все мы родом из детства. Но в ней есть глубокий смысл, как ни крути. Наш юбиляр к тому же – из детства военного. Закалку прошел совсем маленьким. Родную Вологду той поры, хотя и не взяли ее немцы (а могли), запомнил на всю жизнь. Самолеты врага прилетали. Были и бомбоубежища, куда мама их с сестрой Музой сначала посреди ночи собирала, под вой сирены. А потом перестала, спали дома.

Голодное время, даже после победы. На всю жизнь врезалось это чувство в подсознание. Мама дает детям хлеб, Вова спрашивает: «А ты?» – «Я уже ела». Только позже, повзрослев, мальчик понял, что отдавала последнее. Умерла рано, сказались лихие годы испытаний. Сын до сих пор жалеет, что мало теплых слов ей говорил, но уже ничего не исправить…

Постоянно хотелось есть. В школе давали кусочек ливерной колбасы и ложку рыбьего жира бесплатно, так считали «паёк» ребята за лакомство большое. Тогда же не один раз мог утонуть, но счастливый случай выручал. Люди спасали. Игрушки отсутствовали, откуда? Даже за деньги не купишь. Куклы, сшитые у сестры, а Володя радовался деревянным самолету и мечу, что отец смастерил. А заниматься приходилось по 12 часов в день: обычная школа и музыкальная.

Маленький мальчик представлял фашистов… крысами, как на карикатурах тех лет. И когда появились в городе пленные, удивлялся: люди, как и мы. Тогда же у них обменял немецкие монеты, потом они вошли в его коллекцию. В детские годы начал собирать и почтовые марки, запомнились красивые тувинские, периода ТНР.

Родители, Софья Александровна и Александр Иванович, музыканты, после снятия блокады ездили с концертной бригадой в Ленинград. Их рассказ тоже остался в памяти мальчика. Поезд шел медленно. Всюду по пути из-под снега торчали руки, ноги. Огромное количество трупов. Жуткие картины войны.

Папа – более 25 лет в армии, в духовом оркестре. Мама – пианистка, работала в музыкальном училище. Конечно, у сына «маячила» только наследственная стезя. Выбора не было. Хотел стать трубачом, но не оказалось инструмента. Занимался не на одной скрипке. Освоил игру на баяне. Это в армии, где служил три года в начале 1960-х, пригодилось. Собирались отправить в часть или в Германию, или на Шпицберген, но остался в родных местах. Суровая школа. И чистить туалеты приходилось. И вагоны с цементом разгружать.

А после окончания музыкальных школы и училища, до строевой, по распределению оказался в Великом Устюге. Хорошая педагогическая практика пригодилась. Получилось, учился 17 лет. Это вместе с Новосибирской консерваторией, куда приняли после службы в армии. Хотя в ней редко приходилось брать в руки скрипку. Благодарен педагогам, что из всего потока абитуриентов разглядели в «солдатике» перспективного студента.

В «консерваторские» годы довелось жить в одной комнате с братьями Владимиром и Виктором Тока, тесно общаться. Как-то к ним родители приезжали, видел вблизи руководителей. Вроде бы ничего особенного, обычные мама и папа.

Мама, родители переехали в Куйбышев-Тольятти, около полугода не дожила до получения диплома сыном, Володя так хотел ее порадовать… За науку – благодарность наставнику Анри Янпольскому, позже – профессору, уехавшему в Минск. Оказался молодой специалист в Омске, а оттуда в Кызыл, в музыкальную школу, пригласил однокурсник-тезка.

В ней же нашел свою вторую половинку, Татьяну Петровну. До сих пор здесь оба работают. И, конечно, много самых разных воспоминаний о ребятах из симфонического. Показывает юбиляр фотографии разных лет, где как только коллеги ни запечатлены. Много гоняли на сельхозработы, подготовку детских лагерей к сезону. Шутит Владимир Александрович: это нашим основным занятием считалось. Помнит многое. Пришлось после смерти дирижера Виктора Токи на два-три года занять его место. Трудно было: оставался и действующим музыкантом. Работали здесь и его ученики. Где-то около десяти человек.

Переживает за сегодняшний день оркестра. Считает, нет хозяина! За последних два года не сыграли ни одного нового крупного произведения. Нет графика выступлений. Нелегкие времена. А ведь две важных задачи выполнял коллектив: воспитание детей и пропаганда произведений тувинских композиторов. Делали и редакции для симфонического. Нельзя, чтобы это стало только прошлым…

Эмоционально вспоминает старейшина разные эпизоды. Чувствуется, не равнодушен к истории, происходящему сейчас. Про увлечение собирательством, это и марки, и монеты, и календарики, не забывает упомянуть. Как о живых, говорит про инструменты, особенно любит один. Старинный. Оказывается, если долго не брать эту скрипку в руки, она обижается, звучит не так. С характером. За руль машины сейчас редко садится. А каждое утро – на велосипеде. Сопровождает супругу на заплыв в Енисее. У Татьяны Петровны долгий сезон, до снега.

Вырастили сына Александра. Есть двое внуков, Дима и Маша, еще школьники. Живут и их проблемами и интересами.

Любимые композиторы и произведения? В разное время – разные. Может слушать, полностью отдаваясь музыке, хорошие записи по многу раз. Без этого не мыслит себя.

Долгой творческой жизни, Владимир Александрович! Не выпускать любимую скрипку и смычок из рук.

Фото газеты "Центр Азии"