Окончание (Начало, продолжение)

– Сайнхо, если вас назовут Людмилой, вы откликнитесь?

– Наверное, нет. Я уже не реагирую на это имя. И зрители не среагируют. Если повесить афишу: Людмила Намчылак, то никто ничего не поймет.

– Почему вы выбрали своим сценическим псевдонимом именно это имя?

– Жила в Кызыле такая женщина – Сайнхо Даржаевна Доржу. Была танцовщицей, а потом, выйдя на пенсию, работала в Союзе театральных деятелей. Обаятельная, доброжелательная. Мне очень нравились и она, и сочетание звуков ее редкого имени.

И когда возникла необходимость – нужно было, чтобы звучало загадочное экзотическое имя, созвучное с тем, что делаю на сцене – выбрала именно его. Процесс привыкания к новому имени начался с 1986 года: в Краснодаре мне выдали грамоту уже на имя Сайнхо.

– Год, когда окончательно исчезла Людмила и осталась только Сайнхо?

– Официально – 1995 год.

Я собрала в Кызыле необходимые документы, заверила в Москве, потом перевела, отвезла в Вену и сдала в ратушу. Там все проверили и внесли имя Сайнхо в реестр имен Австрии, в международную книгу имен. И мне в 1995 году выдали паспорт на новое имя: артистическое стало официальным.

Но с именем долго происходили казусы. В декабре 2009 года глава республики Шолбан Кара-оол вручил мне в Москве документ о присвоении звания «Заслуженный артист Республики Тыва», и там значилось прежнее имя – Людмила. А в этом году в документе о звании «Народный артист республики» все было указано верно.

Сегодня Людмилы Окан-ооловны Намчылак больше нет. Есть только Сайнхо Намчылак (Sainkho Namtchylak).

Кстати, смена имени у тувинцев – традиционный обычай. Если ребенок болел, была какая-то опасность для него, родители передавали сына или дочку в другую семью, давали другое имя, чтобы уберечь от беды, чтобы не нашли злые духи. Вот и я взяла и перевела свое артистическое имя в паспорт: теперь уж точно – не найдут.

Советую и дочерям Тувы – девочкам из ансамбля «Тыва кызы», исполняющим хоомей, переименоваться, чтобы те злобные духи, которые, якобы, ищут, просто не нашли.

– Этот совет, как я понимаю, касается, комплекса наших исполнительниц хоомея. Не всем нравится то, что делает руководитель «Тыва кызы» Чодураa Тумат. Якобы, женщинам исполнять горловое пение нельзя, запрещено – исторически и традиционно. Это слово «нельзя» очень беспокоит Чодуру. На мой взгляд, даже чересчур. А ваше мнение?

– Думаю так же: надо меньше комплексовать. Женщинам много чего исторически запрещалось – и во всем мире, и в Туве, в частности. И они очень долго боролись за свои права, в том числе – в творчестве. Так что, от всех этих прав сегодня надо отказаться, потому что «традиционно нельзя»?

Говоря о развитии и сохранении традиций, нужно помнить о том, что горловое пение в женском варианте у тувинцев существовало всегда, просто оно было непубличным. Исполнительниц в этом стиле раньше было намного больше, чем мы думаем. Сейчас наши ученые этим заинтересовались, думаю, они еще скажут свое веское слово.

Сегодня тувинский хоомей женщины во всем мире изучают и исполняют: немки, американки. А мы сами себе запрещаем? Надо перестать самоедством заниматься, надо сказать: да, женский хоомей был. И хранить его, развивать новые формы.

И это отлично, что сегодня женский хоомей в Туве продолжает развиваться, что девушки из «Тыва кызы» стали добавлять к нему свое отношение, свое понимание. Чодураа Тумат поет очень мягко, тихо, деликатно – так, как если бы пел шестилетний мальчик. Айланмаа Дамыран исполняет ближе к стилю мужскому. Каждая – по-своему, неповторимо.

А у меня уже идет такой эстрадный вариант, близкий к авторской песни, поскольку использую уже элементы современной музыки. Переключаясь из одного регистра в другой, пою то очень тоненьким сверкающим голоском, то вдруг низким и гудящим, то перехожу в средний регистр.

Работаю в области изучении звука, изобретении новых форм, очень много импровизирую. Я – авангардная певица.

ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЛУНЫ

– Постоянно быть в авангарде – это не для слабонервных.

– Это ведь в любом творчестве так: кто-то начинает первым, а потом по его стопам идут другие. И первому приходится придумывать что-то еще и еще. Потому что это закон: или вверх, или вниз. Мое место часто хотят занять, даже не осознавая этого.

– Успех, как и Луна, имеет и обратную сторону – невидимую для любующихся спутницей Земли. Та, другая, сторона, вам знакома?

– Да, это неизбежно: если есть почитание, любовь зрителей, то будет и зависть. В цеху коллег это неизбежно.

Я – очень чувствительный человек, поэтому остро ощущаю это. Подсознательно ощущаю настрой некоторых: да что это такое, разве это музыка? Для некоторых это – какофония, набор звуков.

А для меня эти звуки олицетворяют голоса природы и космоса, которые мы не имеем возможности замечать. Как говорят монахи, не пробуждено еще наше сознание, чтобы охватить и преобразить эти неслышимые, не замечаемые большинством звуки тонких миров и далеких галактик.

Саркастически настроенные будут радоваться: ага, а вот сегодня она не так пела, как на диске! Боже мой, да на диск я шесть месяцев эту песню записывала, чтобы она именно так прозвучала.

И они пытаются сами записать эту песню в студии, но не могут воспроизвести ее в такой же атмосфере и окружении, у них ничего не получается. По простой первой причине: у них нет пока таких студий. И по второй: нужно такое чудесное стечение музыкантов, с которыми совпал настрой твоей души.

Поэтому и я не могу повторить точно так, как на диске. Могу исполнить только максимально приближенно, потому что каждый раз музыкальный и душевный настрой – разные.

НЕ ХОЧУ ДЕЛАТЬ ИМ БОЛЬНО

– Певица, актриса без поклонения вянет, как цветок без дождя. Ваши сегодняшние поклонники – кто они?

– Поклонников много, но это не совсем персонально. Большинство из них видит во мне не женщину, а певицу. И боготворит, как создание природы. Их любовь, скорее, связана не конкретно только со мной, а с тем, что я записала.

Среди них много молодежи. Много состоятельных людей. Есть сверхбогатые, есть бедные. Они все – разные, но объединяет их любовь к голосу, к альбомам, на которых он звучит. Это уже часть их сознания, их жизни.

– А тот, кто ценит в вас именно женщину – бой-френд, как сейчас говорят, есть?

– Есть. Вернее сказать так: я люблю и любима. Но называть его не стоит, поскольку после развода со вторым мужем решила больше в свою частную жизнь никого не допускать и даже в общественных метах не появляться с человеком, которого люблю.

Мне хотелось бы сохранить эту тайну. Это только мое, интимное.

Хотя сквозь стихи и песни это все равно проскальзывает. Но я не хочу делать ему больно. Не хочу делать больно и тем, кто был со мной, и тем, кто хотят быть со мной.

ЭТО НЕВОЗМОЖНО ВЫКЛЮЧИТЬ

– Одиночество среди людей приходилось испытывать?

– Очень часто. Почти всегда.

Вот мне с вами легко сейчас. Но у меня таких знакомых, как вы, немного, очень мало – в смысле открытости. Не знаю, почему вам это удалось. Такая открытость дорого стоит. Знаю, что если я с вами появлюсь, то мне не будет одиноко.

Но даже в Вене не люблю появляться в людных местах: на всяких там вечеринках, презентациях. Наверное, это все-таки другая сторона успеха. Мне стало сложно появляться даже в местах, где не знают, кто я такая по профессии. Люди все равно чувствуют: в этом что-то есть. И происходит нечто такое просто от того, что они видят мое присутствие.

И эти потоки мыслей, которые начинают из них извергаться…

– Понимаю: быть не такой, как все, постоянно – в центре внимания, удивлять и производить впечатление очень сложно.

– Это происходит уже само собой, естественно. Это просто находится при мне, и это невозможно выключить: энергетическая аура. И люди это чувствуют. Даже если я просто вошла в автобус и села, чувствуют. Такой феномен.

– Самый ваш счастливый день?

– Когда мне в 1986 году дали премию в Краснодаре. И я официально была признана.

– Главный недостаток Сайнхо?

– Курение. Хотя и стараюсь максимально сократить его до трех сигарет в день: утром, днем и вечером.

– Телевизор или радио?

– Радио.

– Книга или телевизор?

– Книга.

– Интернет или бумажная газета?

– Интернет. Интернет – такой невероятный архив. Там можно найти все.

– Любимое блюдо?

– Итальянская паста – спагетти.

– Идеальный мужчина в природе существует?

– Да. Но он не может быть со мной. По многим причинам.

– Идеальный зритель, слушатель – кто он?

– Тот, который помогает тебе творить. Тот, кто живет вместе с твоей музыкой во время исполнения.

– Следующее выступление на родине – когда?

– Уже скоро – в июле. С французским коллективом приезжаю сначала в Красноярский край – на фестиваль «Саянское кольцо», а затем – в Туву, в Чадан, на фестиваль живой музыки и веры «Устуу-Хурээ», который начнется 13 июля.

МИР СОСТОИТ ИЗ РАЗНОГО

– Признание, какой страны для вас особенно дорого?

– Естественно, родины. Но настоящее признание, когда все – от детей до стариков – знают, узнают и почитают. Пока еще этого нет.

Это очень важно, чтобы твой собственный народ, друзья, близкие, родные начали тебя понимать или хотя бы уважать.

– С пониманием была проблема?

– Да, раньше. В этом была и моя вина. Но подростковый период закончился. Тот, прежний, подросток во мне давно повзрослел. Начался зрелый период.

– Национальность – это важно для человека?

– Не могу ответить на этот вопрос однозначно. Зависит от ситуации.

Корни своей культуры могут быть рассмотрены только с национальной точки зрения, например: я – тувинка, и все. И могут быть рассмотрены как корни культуры во взаимосвязи с другими культурами.

Вы не можете сказать, что это – национальное, если нет различного – другого. Это то же самое, когда вы не сможете сказать, что такое день, если нет ночи. Вы не можете объяснить, что такое черное, если нет белого. Если бы я все время смотрела только на своих, то, наверное, не добилась того, чего добилась. Лицом к лицу лица не увидать.

Мир состоит из разного. И знаете, о чем я часто думаю? Что однажды утром, проснувшись, мы все вдруг озаримся пониманием нашего единства. И научимся не ссориться, не давить друг друга, а помогать друг другу. И поднимемся на ступень выше.

– Вы – женщина широких взглядов?

– Тоже зависит от ситуации. В некоторых ситуациях могу быть очень консервативной.

– Вы – и консерватор? Сложно даже представить.

– Иногда могу быть очень консервативной. Например, я – за тесную связь между поколениями, за то, что в Туве является нормальным: три поколения семьи живут в одном доме. В Европе это почти невозможно. Возможно только, наверное, в восточной: у словаков, чехов, хорватов. А вот у австрийцев и немцев – никогда.

В 18 лет тебе складывают вещи: теперь ты полностью самостоятелен, живешь отдельно, а родители могут пожить для себя. Я не могу с этим согласиться. Между нами с дочкой нет такой формальности взаимоотношений, как у них.

– Ограниченность человека – это большой минус?

– Человек для меня до сих пор еще загадка. И поэтому я не могу сказать: это настоящая ограниченность, или искусственная маска.

– Основная проблема мира?

– Ядерная энергетика. Все это оружие еще можно пока как-то контролировать. Но ядерная энергетика не зависит от всех этих датчиков. Природный катаклизм – и она уже вырвалась из-под контроля. Трагедия Японии в марте – очередной пример этого.

– Главная песня вашей жизни?

– Бесконечная песня, которая длится всю жизнь.

– Музыкант, композитор, до уровня которого вы стараетесь дотянуться?

– Универсум – Вселенная. Это самый лучший композитор. Все вокруг нас имеет волновую природу и звучит: люди, цвета, Земля, звезды, планеты. Мир состоит из звуков.

Природа – самый лучший композитор. Остальное – приходит и уходит.

– Главный секрет Сайнхо?

– Если это секрет, зачем его раскрывать?