Вчера минуло 109 лет со дня рождения Салчака Тока. При жизни о нем писали и говорили очень мало, почти ничего, если не считать хвалебных публикаций о литературном творчестве. Только во времена гласности о нём начали писать сначала в «Молодежи Тувы», а потом и во всех остальных местных изданиях. И по сей день его семейная жизнь во многом остается тайной.
Уже само имя человека, дольше всех стоявшего у руля Тувы, – настоящая головоломка. В молодости его звали (1901–1925) Кол Тывыкы. Из Москвы он приехал с именем «Тока», до 1933 года носил имя «Маады», потом до 1940 – Кол, Тожу – до 1942. А до 1944 года фигурировал в документах как Салчак Тока Сурасович. Лишь в 1944 году он становится известен как Салчак Калбакхорекович Тока.
Первые статьи о частной жизни молодого С. Тока (Тывыкы) журналиста В. Кривдика «О чём промолчал кавалер семи орденов Ленина…» (Альманах «Улуг-Хем», №4, 2001) и Д. Зайцева «И решили Току покрестить» (газета «Эфир» № 25, 2001) появились в прессе лишь спустя полтора десятка лет с начала гласности.
Тайну, о которой не стал рассказывать в своей автобиографической трилогии «Слово арата» лауреат Сталинской премии СССР (1951 г.), Герой Социалистического Труда Салчак Калбакхорекович Тока через 28 лет поведала журналисту кызылчанка Матрёна Лифантьевна Штрейба (Лубошникова). Оказалось, С.Тока (в то вре-мя – Кол Тывыкы) не только крещён в православной церкви, но и сам был крёстным отцом русской девушки Миладоры. В этой же церкви он был обвенчан с приёмной дочерью старообрядца. Позже, когда Лубошниковы уехали из Дерзига, Тока перешёл батрачить к зажиточному Степану Михайлову. Тувинцы, а позже русские, называли его Чолдак-Степаном. Он действительно был маленьким, широкоплечим и толстым. Тока показал себя работящим, проворным парнем, умело ходил за скотом, поэтому Чолдак-Степан относился к нему хорошо. Тут журналист уточнил «В слове арата Чолдак-Степан показан извергом, который издевался над батраками…» «Время такое было, – ответила Матрёна Лифантьевна, – возможно, так надо было писать. К тому же по деревне в то время шёл разговор о лошади Степана, которую Тока отдал партизанам. После этого был скандал. Помнится, что Тока всегда был одет лучше своих русских сверстников: новые сапоги, беленькая косоворотка. Он хорошо говорил по-русски. А вскоре принял русскую веру – его окрестил в православной церкви зять Чолдак-Степана, священник Тит Прокопьевич Иванов. Помню, что Тока зачастил из Даниловки в Медведевку. А вскоре сыграли свадьбу – женился он на моей средней сестре Анне Лифантьевне. Венчал их в церквушке в Медведевке тот же священник.
Однако в «Слове арата» ни строчки нет об Анне, там говорится о любви к девушке Вере, которая однажды после игры в догонялки запела:
Бор горит, густой горит,
Горит в бору сосеночка…
Не полюбит ли меня
молоденький мальчоночка?
Но согласно тексту трилогии, Анна вышла замуж до того, как Тока уехал на учебу в Москву. В ответ на это информантка журналиста поведала: «В Медведевке и сейчас живы старики (2001 г.), которые могут подтвердить мои слова. Токе тогда дали хорошую пролетку, корову, овец, плуг, борону, домик купили. Мог работать на земле. Но время было смутное, хозяйство он вести не захотел и уехал в Хем-Белдир, так тогда называли Кызыл. Там он служил в армии, работал курьером в правительстве ТНР, а потом отправился на учебу в Москву. Анна родила дочь, которая заболела и умерла. Анна всю жизнь прожила одна и умерла в Кызыле. Чем руководствовался Тока, когда писал книгу, одному Богу известно, он ему и судья. Было время борьбы с религией, а Тока стал коммунистом».
О крещении С.Тока имеется информация Дорофея Зайцева, которая подтверждает то же самое, но с уточнением: «Мои первые воспоминания о С.К.Тока относятся к 1923 году. Было это в ноябре. Жил я тогда в Сарыг-Сепе, в верхней его части, возле нашего дома стояла деревянная старообрядческая церковь. Главным в этой церкви был Евсей Шарыпов. А Току его хозяин Михайлов решил женить на Анне Лифантьевне Лубошниковой из Медведевки. Анна была староверка, а Тока – «нехристь», поэтому и решили его сначала покрестить. Крестили в проруби, ее вырубили шириной примерно с метр, рядом на лед бросили половичок. Крестил Току батюшка Евсей, а мы, пацаны, рядом на самодельных коньках катались и, помню, кричали громко: «Нехристя крестят, нехристя крестят!» Он сбросил с себя шубенку, валенки, а батюшка берет его за волосы и куряет в эту прорубь! Помню еще, что называли его при крещении Титом Прокопьевичем.
Когда Енисей встал, Току и Анну этот же батюшка Евсей венчал в медведевской церкви. Думаю, я остался одним из живых свидетелей крещения С.К. Токи (2001 г.). Но потом, часто встречаясь с Салчаком Калбакхорековичем, я никогда на эту тему с ним не говорил. Отец Анны отдал им избушку, помог сплавить ее в Кызыл и поставить там на берегу Енисея. Стояла она недалеко от парка культуры, чуть поодаль от Токи жили моя двоюродная сестра Анна и ее муж Георгий Дресвянников, тоже из Медведевки. Жили, по рассказам сестры, бедно, но дружно.
Когда Току отправили учиться в Москву, он написал оттуда жене Анне, чтобы она тоже переехала в Москву, чтобы семья не разлучалась, ведь у них дочка была. Но родители Анны запретили ей уезжать в «антихристский» город. Позже их дочка умерла от скарлатины, будучи лет восьми».
Так С.К. Тока женился первый раз. В «Слове арата» он об этом факте промолчал. Однако в своих воспоминаниях на тувинском языке он признал, что был женат. Когда в начале июля 1925 года группу из 10 учеников, в том числе и Кол Тывыкы, отправляли в Москву, «меня провожала моя жена: меня ты не забывай, я осталась беременной, – причитала она и со слезами на глазах осталась стоять на берегу Улуг-Хема». (С. Тока, «Мээн сактыышкыным». Кызыл. 1941 г.).
Как знать, если бы А. Лубошникова поехала в Москву, может их жизнь сложилась совсем по-иному. А С. Тока в КУТВе приобщился к совершенно другой, коммунистической, вере. Поэтому пути их потом все равно бы разошлись.
В КУТВе С. Тока сошелся с Александрой Георгиевной Алехиной, ставшей ему второй женой. Они прожили вместе с 1928 по 1941 год. 11 октября 1929 г. на станции Ростов-Ярославской Северной железной дороги у них родился сын, которого нарекли Валентином Георгиевичем Тока (отчество в честь деда по материнской линии). Казалось, этот союз ждет долгая и счастливая жизнь. Увы. Почти у всех руководителей ТНР, кто в разные годы учился в КУТВе, жёны были русскими. В 1941 году им, гражданам СССР, оставшимся в Туве, закрыли визы на пребывание в ТНР. Всем пришлось возвращаться в Россию. Последней уезжала Александра Алёхина. С. Тока провожал жену и сына до самого Арадана.
Так закончились счастливая семейная жизнь Алёхиной и золотое детство её сына – подростка Валентина. В 1941–1944 гг. он с матерью жил в Коми АССР, 1944– 1948 гг. служил на Северном флоте, в Краснознамённой Днепровской флотилии и на озере Ханка на Дальнем Востоке. Судя по медалям, был бравым моряком. Мать жила и работала в Свердловске, а когда ей стало тяжело, Валентин в 1982 г. привёз Александру Георгиевну в Кызыл, где спустя четыре года она скончалась.
После отъезда из Тувы А. Алехиной, С. Тока стал жить вместе с Х.А. Анчимаа. Она родилась в 1912 г. третьим ребенком в семье охотника Хертек Амыр-Беди в местечке Устуу-Ооруг Бай-Тайги в студеную зимнюю ночь. Точный месяц и дата её рождения не установлены. У нее было тяжелое детство. Весной 1918 г. страшная болезнь оспа напала на семью бедного охотника, отец заболел так, что не мог вставать. Вскоре заболела самая старшая – Кира, ей было всего одиннадцать. Приглашали то ламу, то шамана. За лечение лама забрал кобылицу, а шаману отдали трехлетнюю корову. Но бедный отец вместе со старшей дочерью ушли в мир иной. Мать вместе с пятью детьми осталась вдовой. Чтобы как-то облегчить тяжелую долю семьи маленькой Анчыме пришлось идти приемной дочерью к зажиточному родственнику.
В середине августа 1921 г. в Туве установилась новая просоветская власть. Активистке ревсомола тоже предложили учиться в Москве. Это было самое настоящее счастье для нее. Она, как и все тувинки, любила петь. Когда училась в Москве, участвовала первой в истории записи пластинки с тувинскими песнями. Там пели Александр Чымба, Хертек Анчымаа и Оюн Долбаакай. Но молодой революционерке очень нравилась песня «Онза Хурал» («Чрезвычайное собрание»). «Планы Малого Хурала в первую очередь давайте выполним, если кто грамоту не знает, давайте будем с такими бороться» («Центр Азии», № 52, декабрь 2001 г.).
В Москве Хертек Анчымаа познакомилась со своим будущим супругом Салчаком Тока. После окончания КУТВа А. Хертек работала в агитпроме ЦК ТРСМ, с 1938 г. ее назначили заместителем председателя ЦК ТНРП среди женщин. В 1940 году избрали председателем Президиума Малого Хурала Тувинской Народной Республики, с 1945 по 1961 год она работала заместителем председателя Тувинского облисполкома, с 1962 по 1979 год – замесителем председателя Совета Министров Тувинской АССР.
Философ Ч. Ламажаа пишет: «Один из моих интервьюеров-экспертов попытался сформулировать интересные аналогии между фигурами тувинских и российских правителей. Салчак Тока для Тувы являл собой одновременно Ленина, Сталина и даже Петра Великого. Супругу его Х.А. Анчимаа-Тока можно сравнить, в первую очередь, с Н.К. Крупской, которая была соратницей своему мужу-революционеру, поддерживала его решения, но при этом находилась в тени своего пассионарного супруга».
Кстати говоря, с фамилией, именем и отчеством четвертой (гражданской) жены Тока паспортисты тоже намудрили. «Хертек» по сути означало не имя, а принадлежность к роду, то есть фамилию. Отчеством стало искаженное имя отца. Вместо Амыр-Бедиевна – Амырбитовна. А имя превратилось в фамилию, причем записанную тоже не без ошибки: Анчимаа вместо Анчымаа. Впрочем, удивляться таким фактам не стоит. Подобные казусы в двадцатые годы происходили сплошь и рядом.
В декабре 2001 г. Х.А. Анчимаа рассказала журналистке Светлане Монгуш как создавалась эта пара. Свадьбы не было. Салчак Тока с помощником пришел к ней домой, сделал предложение, но она не сразу ответила согласием. А потом так уж получилось, что они просто стали жить вместе.
Поинтересовалась журналистка и тем, почему Хертек Амырбитовна сразу не взяла себе фамилию мужа.
– Да как-то не задумывалась над этим, – ответила она. – И только когда муж сильно заболел и был при смерти, он сказал мне: «У нас сыновья, а фамилии разные, носи мою фамилию». Он, наверное, думал об этом всегда. Может, ему и было неудобно, что разные фамилии… А я об этом и не думала. Анчимаа-Тока она стала только в 1973 году.
Тридцать лет прожил Салчак Тока с гражданской женой Хертек Амырбитовной Анчимаа. По подсчетам Ольги Алексеевны, супруги Валентина Тока, сделанным в 2001 году, генеалогическое древо Тока выглядит следующим образом: носящих фамилию Тока оказалось 14 человек, а потомков – 20, есть уже праправнучка. Продолжателей рода Тока – 8. С тех пор прошло девять лет. За это время произошли большие изменения, кто-то умер, а кто-то родился и продолжает его род. Такова жизнь. Ушли из жизни Х. А. Анчимаа-Тока и ее дети. Зато остались внуки и правнуки.
ОБСУЖДЕНИЕ