Газетная подшивка «Тувинской правды» за 1993 год. Формат А-2, большие листы плотного текста, небольшие, и, как правило, не очень качественные фото. Сквозные темы – экономическая реформа, конституционное строительство. Бескомпромиссная борьба идей и идеологий. Излагают свои взгляды Шериг-оол Ооржак, Каадыр-оол Бичелдей, Генрих Эпп, Владимир Багай-оол, Вячеслав Салчак, Николай Ондар, Владимир Тавберидзе…

Вопросы, которым посвящены публикации, «судьбоносные» – время такое. И каждый из них – повод для острой полемики: проекты Конституций Тувы и России, проблема совмещения дат проведения референдумов по утверждению этих конституций, название республики, национальный вопрос во всех аспектах (по этому поводу политики тогда высказывались порой необдуманно, а журналисты – взвешивая каждое слово). Из курьезов: Ооржак и Бичелдей приглашены на совещания Ельцина и Хасбулатова, которые проводятся в одно время, но в разных, естественно, местах. Тут же – спор о земле, о возможности передачи ее в частную собственность. Тут же – разъяснения: что такое референдум, что такое Конституционный суд. Тут же – предположения о том, что как только будет роздана собственность, всякой политической полемике придет «естественный конец».

Идея сегодняшней публикации – попытка реконструкции политических событий 1993 года, предопределивших содержание первой постсоветской Конституции Тувы. В 2001 году мы списали ее в архив. Референдум 11 апреля показал – рано списали. Многие из положений Основного закона 1993 года оказались актуальны и сегодня. Удивительно, но факт: эта очень важная страница новой истории Тувы оказалась полна пробелов. Чтобы заполнить их хотя бы частично, мы предлагаем читателям три интервью с тремя активными участниками создания текста конституции 1993 года: Шериг-оолом Ооржаком, Каадыр-оолом Бичелдеем и Сергеем Кужугетом.

Шериг-оол Ооржак

– Шериг-оол Дизижикович, в 1993 году, когда была принята и утверждена на всенародном референдуме новая Конституция Тувы, вы уже были президентом республики. В каких политических условиях рождался Основной закон?

– В очень тяжелых. Распался Советский Союз, был расстрелян Верховный Совет, разогнаны Советы депутатов, Коммунистическая партия Советского Союза. События в Москве могли привести к открытой гражданской войне в масштабах России. Ученые мира прогнозировали ее вероятность – 86 процентов. В регионах обстановка была тоже сложная. Распад СССР привел к развалу хозяйственных связей между республиками, катастрофически падал уровень жизни народа. Кругом был дефицит: власти, денег. Цены возросли в несколько раз, предприятия остались без оборотных средств. Шла борьба между демократическими и консервативными политическими силами. В тех условиях необходимо было решить первоочередные задачи: сохранить Российскую Федерацию как единое многонациональное государство, уберечь народ от гражданской войны, голода, холода, сохранить бюджетную сферу и социальную защиту, нормализовать межнациональные отношения. Когда надо действовать быстро и решительно, удобнее это делать силовыми методами, но время диктовало иные условия – руководители республик и других субъектов должны были действовать демократическими методами, соблюдать принципы свободы слова и мысли.

Нужна была программа действий, и такой программой должна была стать новая Конституция Тувы.

В 1993 году Верховным Советом РТ была принята первая в истории Тувы по-настоящему демократическая конституция. Но ее принятию предшествовало множество событий.

Весной 1990 года в Туве прошли выборы депутатов Верховного Совета Тувинской АССР. Я был тогда секретарем обкома КПСС, и был избран депутатом, а позже, на сессии ВС, когда Совет Министров Тувинской АССР сложил с себя полномочия – на альтернативной основе избран председателем Совета Министров нового состава. За мою кандидатуру проголосовали тогда, если не ошибаюсь, более 70 депутатов из 116 присутствовавших. Председателем Верховного совета стал Чимит-Доржу Баирович Ондар.

В декабре 1990 года на сессии ВС была принята Декларация о государственном суверенитете Тувинской АССР. Этот документ стал юридической основой для заключения Федеративного договора, подготовки новой Конституции Республики Тува.

– Ранее, в 1992 году, прошли выборы Президента РТ. Этому предшествовала законотворческая работа, ведь такой должности в системе власти Тувы не было.

– В октябре 1991 года на сессии Верховного Совета Тувы законопроекты «О Президенте Республики Тува» и «О выборах Президента Республики Тува» представили депутаты Николай Ондар и Михаил Козлов. Была избрана редакционная комиссия. В декабре законы были приняты и назначена дата выборов – 15 марта 1992 года. До того были споры: кто должен избрать президента – парламент или население республики. Условия всенародных выборов, конечно, были более жесткими: явка избирателей не менее 50 процентов и не менее 50 процентов голосов должен был набрать кандидат. Но мы остановились именно на этом варианте.

– А какие вопросы наиболее обсуждались при подготовке законодательной базы для введения должности президента?

– Решался вопрос о форме правления, быть ли республике президентской либо парламентско-президентской. Остановились на смешанной форме, потому что не хотели перекосов: концентрация слишком большого объема власти в одних руках может привести к тоталитарному режиму. Это уже проходили.

– Кто входил в Конституционную комиссию, созданную позже?

– В ее составе были коммунисты, демократы, беспартийные, интеллигенция… мы старались, чтобы были представлены все политические партии, движения, все слои общества. В том числе вошли представители партии суверенной Тувы – Санчы, Бадра, Вячеслав Салчак, другие. Многополярность взглядов была большим достижением в те годы.

Конституция 1993 года рождалась трудно, поскольку готовилась на совершенно иных принципах, чем советские, без единого партийного руководства.

При подготовке проекта пришлось искать ответы на очень сложные вопросы, на вызов времени. От молодой по возрастному составу Конституционной комиссии требовалась государственная мудрость. Необходимо было сохранить букву и дух Федеративного договора и – предусмотреть право на самоопределение как способ выхода из экстремальной ситуации. Были острые дискуссии по поводу первой статьи первой главы проекта, а именно права на самоопределение вплоть до выхода из состава России. Однако и тогда подразумевалось, что суверенитета не бывает больше, чем позволяют экономические возможности. В Конституции Тувы 1993 года отражены две международные нормы: о сохранении целостности государства – Российской Федерации – и о праве на самоопределение Республики Тува. В VI разделе Конституции РТ были предусмотрены действия в случае противоречий – полномочия России и Тувы уже были разграничены.

В прогрессивном на тот исторический момент Основном законе были заложены принципы главенства прав и свобод человека, многообразия форм собственности, разделения властей, многопартийности. Тогда же получили закрепление институты местного самоуправления, Конституционного суда. Тогда же разработали механизм сдержек и противовесов во взаимоотношениях ветвей власти. Многое в истории Тувы было впервые: выборы на альтернативной основе, символика – флаг, гимн, герб.

По многим вопросам было открытое противостояние. Но мы старались, чтобы все спорные вопросы обсуждались в каждой семье, чтобы обсуждение было всенародным. Из Кызыла и районов республики поступил ряд предложений, и наиболее целесообразные были отражены в проекте.

Были потом толкования ученых по многим спорным вопросам, но научная точка зрения не всегда приемлема в той или иной политической ситуации.

Основной закон республики 1993 года был принят в условиях многообразия политических течений, впервые в истории Тувы– на референдуме. Явка была огромная.

– Нетрудно было предвидеть: Тува должна будет привести свой Основной закон в соответствие с российским.

– Да, противоречия были существенные. Поправки стали вноситься еще до 1995 года Великим Хуралом – Конституционным съездом РТ. В этом мы опередили все регионы РФ, чьи уставы и конституции входили в противоречие с Конституцией России. В 1995 году уже было внесено около 60 поправок.

– Шериг-оол Дизижикович, решением референдума в Туве сделан шаг к возрождению института Президента РТ. Ваше мнение по этому поводу?

– В тяжелые девяностые годы этот институт сыграл положительную роль. Можно было бы его оставить и в Конституции 2001 года. Убрали, потому что было решение укрепить принципы народовластия и усилить парламент, расширить его полномочия. Республика стала парламентской.

Сейчас в регионах России много президентов. Позицию «Единой России» не так давно озвучил Грызлов: надо унифицировать наименования должностей глав субъектов федерации.

Каадыр-оол Бичелдей

– Каадыр-оол Алексеевич, в то время вы были еще молодым политиком. А время было бурное. Именно депутаты седьмого созыва ВС приняли ряд решений, о которых и многие годы спустя будут рассказывать учебники истории. Одно из них – создание нового парламента Тувы, когда на смену Верховному Совету из 130 депутатов пришел Верховный Хурал из 32 депутатов. Это был, по сути, старт конституционной реформы в Туве.

– Сначала я хотел бы сказать о том, что в Конституции Тувы 1993 года был хорошо продуман баланс властей, она не позволяла ветвям власти входить в непримиримое противоречие между собой. С одной стороны, у президента были полномочия распустить парламент по определенным причинам, с другой стороны, парламент формировал часть правительства. Таким образом, президент становился ответственным за деятельность парламента, а парламент нес совокупную ответственность за деятельность правительства – в силу того, что отчасти формировал его: давал согласие на назначение заместителей председателя правительства, некоторых министров.

Эта система взаимного уравновешивания ветвей власти была нарушена при принятии Конституции Тувы 2001 года. Было создано компактное и дееспособное правительство и слишком «великий» Великий Хурал, который стал «перетягивать» на себя полномочия. Когда нарушается баланс сил, тот, кто получил лишние привилегии, пытается взять всю власть.

Но в соответствии с российской конституцией и по духу тувинской конституции высшим должностным лицом является глава исполнительной власти. Этим сказано все, и любые попытки со стороны парламента или правительства присвоить не свойственные им полномочия выходят за рамки правового поля.

При принятии Конституции 2001 года был допущен системный сбой: создали хурал из 162 «министров». По привилегиям депутат парламента равен министру, а по полномочиям выше, чем министр. Задачи проведения референдума 11 апреля заключались в том, чтобы устранить противоречия в законодательстве и выправить этот системный сбой. Мы не стали искать какие-то новые способы уравновешивания ветвей власти, а решили вернуться – с некоторыми новациями – к системе, которая была выстроена ранее, в Основном законе 1993 года. Я считаю, что первая демократическая конституция 93 года была наиболее удачной в области конституционного строительства нашей республики. И не зазорно было вернуться ко многому из того, что было в ней заложено.

Что касается новаций: в республике затягивается формирование Общественной палаты, и этот институт, по предложению Шолбана Валерьевича, заложили в конституционную норму.

Пересмотрели некоторые формулировки. «Народ РТ» – строго говоря, такое понятие противоречит федеральной конституции. Его сделали более общим, убрали слова, связанные с гражданством.

Задачи – привести конституцию в соответствие с федеральной и пересмотреть структуру системы власти РТ – выполнены, осталось реализовать эти нормы. Прежде всего, провести выборы в парламент РТ.

Что касается восстановления должности президента – это восстановление системы арбитража во властной системе. Президент как глава правительства является равноправным партнером парламента, но президент как гарант конституционных прав граждан – арбитр над правительством и парламентом. У него нет права вмешиваться в оперативную деятельность парламента, но есть полномочия для защиты конституционных прав граждан. Президент отвечает за взаимодействие исполнительной и законодательной властей, имеет право потребовать от парламента и правительства совместной деятельности. Так что все воспоминания связаны у меня с сегодняшними нашими делами.

– И все же задача этого интервью – не оценить сегодняшнюю конституционную реформу, а вспомнить о том, как создавалась революционная первая постсоветская конституция 1993 года.

– При принятии конституции 1993 года складывалась ситуация, похожая на ту, что возникла в Палате представителей Великого Хурала нынешнего созыва. 130 депутатов

Верховного Совета Тувинской АССР седьмого созыва принимали конституцию, уже зная, что ВС самораспустится досрочно, потому что надо задействовать в полном объеме новую конституцию: провести новые выборы парламента, запустить новую систему власти, общественных взаимоотношений.

Мы самораспустились и пошли на выборы, зная, что из 130 человек абсолютное большинство не пройдет – ведь мы сами голосовали за парламент с 32 депутатами.

То же самое случилось теперь с Палатой представителей. Ее депутаты голосовали за проведение референдума, зная, что большинство принимают добровольную отставку палаты. Для этого нужна смелость, решительность, гражданская позиция. И мы благодарны депутатам палаты за то, что они, понимая насущную необходимость этих действий, приняли такое решение, поддержали проведение референдума, который именно поэтому прошел без особого напряжения в обществе. Противостояния не получилось даже на политическом уровне, потому что, во-первых, все делалось в рамках законодательства, а во-вторых, оспаривать положения закона, который выносился на референдум, оказалось делом бессмысленным – их рациональность была очевидной для всех. Поэтому оппоненты замолчали.

Так что даже процедурно конституция 1993 года и поправки 2010 года оказались на одной исторической волне. Там – самороспуск парламента, здесь – завершение полномочий Палаты представителей. Но есть и отличия: сейчас произошла не ликвидация парламента или одной его палаты, а его полная реорганизация.

Конституция 93 года принималась в условиях политического паралича страны, неясности во взаимоотношениях Москвы и регионов. Мы сами четко не представляли, куда и как мы должны идти, поскольку «сверху» это не было определено.

Конституцию Тувы 1993 года приняли одновременно с Конституцией России. И многие противоречия законодательства «случились» не оттого, что депутаты были политически амбициозны или некомпетентны. Причины были не столько в людях, сколько во времени. В экономическом плане это было время жесточайшего разброда и шатания, время обнищания людей. Принять тогда конституцию более разумную экономически, жестко выдержанную, было невозможно. Но системно выдержанную конституцию мы смогли принять. За ее окончательный вариант проголосовали все 108 депутатов, которые присутствовали на последнем заседании Верховного совета Тувинской АССР. Они же проголосовали за решение о роспуске совета. А ведь среди них были уже и безработные. Конечно, люди думали, что с ними самими будет, и знали, что статус их изменится, и с работой будут проблемы, тем не менее, пошли на роспуск сознательно. И возможно, этот поступок был более значим тогда, чем даже само принятие конституции.

– В те годы в конституциях и уставах субъектов федерации появились некоторые новшества: вплоть до права формировать собственную судебную систему, проводить собственную налоговую политику. Ельцин тогда сказал: берите столько суверенитета, сколько сможете, и ведь брали. Но где-то этот суверенитет был экономически подкреплен, а где-то – нет.

– В тувинской конституции, исходя из сложной политической ситуации, содержались некоторые «перестраховочные» нормы, связанные с экономической, политической, социальной безопасностью: о суверенитете, двойном гражданстве, о том, что республика сама вправе решать вопросы войны и мира и т.д. У многих тогда были сомнения: что будет с самой Россией? Советский Союз тогда уже развалился, а у правопреемника, России, проявлялись первые симптомы гражданской войны. Был принят даже закон из шести статей об экономической безопасности и обеспечении суверенитета РТ. Кстати, интересно, что он до сих пор не отменен и до сих пор действует. Мы его разрабатывали с Михаилом Сергеевичем Козловым. В экстренном случае республика должна была перейти на самообеспечение.

– Был ли какой-то четкий политический план? На кого и на что ориентировались?

– Задача была и простой, и сложной одновременно: заложить в новую конституцию, не выходя за рамки Федеративного договора, все важнейшие признаки субъектности нашей республики как равноправного члена федерации.

Напомню, что в те годы существовала точка зрения, ставящая под сомнение легитимность акта 1944 года. Повод для этих сомнений дал ряд процедурных нарушений, допущенных при принятии Тувы в состав РСФСР. Но эта дискуссия потеряла всякий смысл после того, как 30 марта 1992 года мы с Шериг-оолом Дизижиковичем Ооржаком в Георгиевском зале Кремля подписали Федеративный договор от имени народа Тувы. Вопрос о правомочности или неправомочности акта 1944 года снят этим договором. Подписывая его, мы понимали, что окончательно закрепляем нашу республику в статусе субъекта России, ее неотделимой части. Текст договора сейчас хранится в нашем музее, там же и фотографии церемонии подписания.

Ельцин в 1993 году уже не обладал всенародным «бесповоротным» признанием – после расстрела Белого дома. Но в тот момент он принял, может быть, единственно возможное решение для сохранения России. Другого варианта, вероятно, не было. Прояви власть медлительность и мягкость – ситуация могла перерасти в гражданскую войну на всей территории страны.

Да, пролилась кровь, погибли люди. Но событиям осени 1993 года трезвую оценку можно будет дать лишь через несколько десятилетий. Тогда я был тоже против решений Ельцина, а сейчас исхожу из того, что именно решительные действия минимизировали, простите за такое выражение по отношению к крови людей, количество жертв противостояния. Если бы оно протянулось еще хотя бы неделю, месяц – жертвы могли исчисляться сотнями тысяч. Это мое умозаключение.

Но одно я могу утверждать со всей ответственностью: наша конституция была ориентирована на Россию, а не на личность или настроения тогдашнего Президента России.

– О чем спорили депутаты тогда?

– В той конституционной комиссии каждый отстаивал свою позицию последовательно и достаточно жестко. Но это были люди, воспитанные в советской толерантности, и даже при непримиримости взглядов приверженцев демократии и сторонников коммунистической идеологии, работа комиссии шла без потасовок и оскорблений. Противоречия были огромные. Но если бы коммунисты – их среди депутатов было большинство – не прислушивались к мнению демократов – Тавберидзе, Салчака, Бичелдея, Эппа и других, – парламент не принял бы демократическую неидеологизированную конституцию.

Даже наш флаг, герб, гимн состоялись без намека на Советский Союз. Самый крупный спор был из-за гимна, потому что все ведущие наши композиторы предлагали свои варианты, и каждого лоббировали. Когда стало ясно, что идет борьба персоналий, мы отказались от идеи конкурса и объявили: берем за основу любую народную песню. Моим предложением было взять за основу мелодию «Я – гражданин Советского Союза», энергичную, маршевую, и написать на нее новый оригинальный текст. Но ее заблокировали. И тогда остановились на «Ореховой тайге». Я уважаю наш государственный гимн, но считаю, что это неудачный выбор. Слушая его, не возносишься духом, а впадаешь в уныние. Надеюсь, когда из всех передряг выйдем, новый парламент и новый гимн примет, и герб приведет в соответствие с требованиями российской геральдики. А вот флаг, на мой взгляд, самое удачное наше изобретение. Когда в Совете Федерации, Госдуме наш флаг вывешивается, он отличается от других флагов продуманностью, лаконичностью, цветовой гаммой.

Кстати, и флаг принимался исключительно сложно: спорили по поводу рыжего цвета. Предполагалось, что это цвет нашей религии, символ идеи возрождения буддизма, укрепления духовности людей. Но боевые друзья, наши коммунисты, в том числе Дозур-оол Лайзапович Тинмей, стояли насмерть: им красный цвет нужен, и все тут. Мы парировали: красный – цвет крови. Очень жесткие были дебаты, пришлось объявить перерыв, через три дня собрались, уже спокойно обсудили. Я уже не помню, кто, кажется, Тавберидзе сыграл решающую роль, он сказал: «Я не коммунист, я христианин, в это окунаться не хочу, давайте примем предложенный вариант». И ведь проголосовали.

Тогда же принимали новое название республики. Сколько споров было! Кстати говоря, вопрос названия субъекта был актуален в то время для всех регионов России. Мне довелось на эту тему немало пообщаться и подискутировать с коллегами из многих республик, в том числе, с Минтимером Шаймиевым. Из всех вариантов по многим причинам лично меня устроил один – Республика Тува. Его я и предложил комиссии. Но в Декларации о суверенитете, текст которой – вот ведь повороты судьбы! – готовил тоже я, Тува была провозглашена Советской Республикой Тува. Уже не социалистической, но еще «советской». Чимит-Доржу Байырович Ондар настаивал на том, чтобы сохранить это наименование. А Дозур-оол Лайзапович встал и говорит: это что за РТ? Это рыболовный траулер, что ли?

Гораздо позже без особых споров при принятии поправок в конституцию в 92 году наименование республики изменилось на Республика Тыва. В печати – гораздо позже. Мы не требовали немедленных действий, в подобных случаях нужно не бороться, а направить мышление куда надо. Ошибка многих ныне действующих политиков в том, что они не учитывают этого, не понимают, что некоторым вещам надо дать возможность «течь как течет». Как говорили великие: «если процесс тебе не нравится, возьми на себя руководство процессом». Тогда ты его выведешь туда, куда тебе нравится. Так я и делал зачастую. Меня многие считали мягким, даже уступчивым политиком. На самом деле я никому ни в чем не уступал, а прекращал полемику, шел вместе с оппонентами, и их идею выводил туда, куда считал нужным. В политике это нормально. Не надо быть во всем господином, надо уметь использовать в свою пользу в том числе и ресурсы оппонентов. Тогда твоя идея обретает мощную пробивную силу. Сложение в политике всегда эффективнее вычитания.

Этот принцип нас выручал в той непростой ситуации 90-х годов при принятии конституции. Потом еще немало было сломано копий при ее реализации, но все это прошло как внутренние противоречия верхушки власти и не стало проблемой народа.

А нынешние политики наши зачастую пытаются навязать свое видение как видение всего народа. Это ошибка. Если идея не воспринимается в обществе, и если ты будешь на ней настаивать, то общество отторгнет и тебя, и твою идею. Если ты ошибся или твоя концепция неприемлема – перестройся, пересмотри себя, свое отношение к тому, что ты предлагаешь. Тогда у тебя есть будущее.

Иногда я восхищаюсь и даже любуюсь тем временем и теми людьми, которые жили в то время. Насколько это были люди высокие, честные с самими собой. Слава богу, что приходилось ломать всю страну, систему с такими людьми. А не с нынешними, которых порой можно купить за понюшку табаку. Тех людей нельзя было ни купить, ни напугать – только убедить.

– У вас ностальгия?

– Не надо пытаться жить прошлым. Надо жить сегодняшним и будущим. А прошлое надо помнить, ценить, помнить: если выстрелишь из пистолета в прошлое, то будущее выстрелит в тебя из пушки.

Сергей Кужугет

Руководитель Управления Министерства юстиции РФ по РТ С.С. Кужугет (в 1993 году – министр юстиции республики, член Конституционной комиссии РТ).

– Сергей Степанович, бытует мнение, что некоторое время – с развала Советского Союза до декабря 1993 года, когда была принята Конституция России, страна фактически жила без Основного закона.

– Это ошибочное мнение. Конституция РСФСР действовала, правда, разбухла от поправок, которые Верховный Совет РСФСР вносил на каждой сессии, пытаясь «угнаться» за изменениями в жизни государства. Это, конечно, затрудняло ее толкование и применение.

К осени 1993 года, когда необходимость конституционной реформы уже назрела и перезрела, у большинства регионов уже были приняты уставы и конституции. В Туве же процесс только начался.

В республику для консультаций приезжал специалист по конституционному развитию, член Верховного Совета, ответственный секретарь Конституционной комиссии РФ Олег Румянцев. Основные принципы Основного закона Тувы 1993 года – общие, согласующиеся с Конституцией РФ. Параграфы, содержащие отдельные противоречия с федеральной конституцией, были продиктованы нестабильностью политической ситуации: ЧП, ГКЧП… Чтобы каким-то образом защитить основы конституционного строя, внесены были такие положения, как суверенитет вплоть до отделения, двойное гражданство и т.д. Были споры в Конституционной комиссии, высказывались различные суждения и предложения.

– Между двумя знаковыми фигурами того времени – Ооржаком и Бичелдеем – существовали в тот момент какие-либо противоречия?

– Возможно, отдельные и существовали, однако это не афишировалось. Каадыр-оол Алексеевич и Шериг-оол Дизижикович были тогда солидарны по отношению к наиболее значимым вопросам.

– А какова была реакция Москвы на отдельные пункты нашего проекта?

– Одергивания не было, согласовывать проект не требовалось. Это была прерогатива субъектов.

Гораздо более серьезными, чем вышеперечисленные пункты, на мой взгляд, были положения о территориальной целостности и недропользовании: это было отнесено полностью к ведению субъекта. Территория с богатыми недрами и внешней границей – всегда веский аргумент, а тогда этот аргумент был многократно усилен общей политической ситуацией.

– Прошло почти двадцать лет. В Туве состоялась очередная конституционная реформа. Может быть, настало время каких-то оценок?

– Конституция РТ 1993 года – документ достаточно самобытный, независимый, смелый, прогрессивный. Серьезный контраргумент для тех, кто хотел унифицировать Россию, установить единоначалие.

Что касается последних поправок в Конституцию РТ, то изначально было два пути: принятие нового Основного закона и принятие конституционного закона. Был выбран лучший вариант, поскольку чем дольше действует конституция, тем, считается в мире, стабильнее субъект.

Однако есть и слабые стороны: мы потеряли высокую степень конституционной защиты. Поскольку с этого времени поправки в Конституцию РТ будут вноситься не только всенародным голосованием, но и просто депутатами Верховного Хурала. Российская конституция больше защищена. Наш же Основной закон в данный момент низведен до уровня конституционного закона. Мое мнение – должна была оставаться высокая степень защиты основ конституционного строя.

– Как вы оцениваете с юридической точки зрения первый шаг к возрождению института президентства в Туве?

– Президент наделен широкими полномочиями в сфере взаимоотношений законодательной, исполнительной и судебной властей, выступает как своеобразный символ государства и официальный представитель народа, он призван «цементировать» государственную власть, обеспечивать конституционным путем разрешение всех кризисов и конфликтов между органами государственной власти. Ликвидация этого поста в Конституции РТ 2001 года многими воспринималась как серьезная политическая утрата в иерархии органов власти республики.

Так что оцениваю положительно. Это повышает авторитет республики, дает дополнительные гарантии законности и стабильности, социальные гарантии. Президент обладает более высокими полномочиями, чем председатель правительства, и будет выполнять функции арбитра между правительством и парламентом Тувы.