Ч
«Нельзя в могилу лезть, нельзя! Что они вам сделали?! Это вам так просто с рук не сойдет — наказание настигнет рано или поздно!». С этих слов таксиста в абаканском аэропорту и началась для меня поездка на раскопки курганов в мистической стороне — Туве.
Едва выйдя из аэропорта, понимаешь, что оказался на территории совершенно иной культуры. Прямо у входа тебя встречает буддийское сооружение, увешанное цветными ленточками. Придорожные деревья вдоль главной трассы также одеты в разноцветные лоскутки. Тува — самобытный, необыкновенный край. Он живет своей, совершенно отдельной от всей остальной России жизнью. Из местного аэропорта можно улететь лишь в Новосибирск и Иркутск, а железную дорогу сюда еще пока только тянут. Это обособленный, словно запломбированный мирок, ревностно хранящий свою культуру от внешних посягательств.
Нас радушно встретили тувинки в национальных костюмах и высоких головных уборах. Они угощали соленым чаем с молоком и по своему обычаю передавали нам на руки белые лоскуты с традиционным орнаментом — как символ чистых намерений. Этот обряд гостеприимства проходил у буддийской ступы с надписью «Ом мани падме хум». Откуда-то появилась местная смуглая ребятня, заинтересовавшаяся туристами, и двинулась вокруг ступы, исполняя древний ритуал.
Здесь основные религии — буддизм и шаманизм. К шаманам местные жители обращаются как к последней инстанции. В Тыве даже есть профсоюз шаманов. А что касается буддизма, то в такой небольшой республике полно дацанов (тувинцы называют их хурээ) и монастырей. Но многие тувинцы, по их собственному признанию, выполняют все обряды на всякий случай, особо не вникая в философию, как это, впрочем, часто бывает и в других религиях.
Над нашим палаточным лагерем, что находился в долине реки Ээрбек, постоянно кружил один и тот же орел. Говорят, птица прилетела сюда после камлания шамана — он просил разрешения у местных духов («хозяев места») на проведение раскопок. Вроде бы духи согласились, а защищать от древних проклятий отправили эту огромную хищную птицу. Хочешь — верь, хочешь — нет, но этот орел чуть ли не жил с нами, постоянно низко нарезал круги вокруг лагеря или сидел на ветке, наблюдая за нашими хлопотами.
В Туве, даже совсем далеко от населенных пунктов, на многих горных вершинах можно увидеть сложенные из камней пирамиды. Это оваа — языческие сооружения. Как нам объясняли местные, нужно взять с подножия горы камень и поднять его на вершину, загадав желание. Тем самым ты делаешь гору выше, за что духи и отблагодарят тебя, исполнив загаданное. Сейчас тувинцы, может, и носят камни наверх именно по этой причине, но в старину оваа было алтарем, жертвенником, где кочевники задабривали «хозяев места».
Все разговоры о тувинской приверженности своей культуре не только ради красного словца — в Туве проводятся крупные турниры по национальной борьбе хуреш (что-то вроде сумо), играют на игиле и варгане, практикуют горловое пение. Тувинская культурная самобытность известна во всем мире, в том числе благодаря группе Yat-Kha. Сегодня республику все так же населяют кочевники, по долинам разбросаны юрты чабанов: два часа — и готово пастушье убежище, в котором прохладно днем и тепло ночью.
Почти пять тысяч километров до Москвы и более двух тысяч до Улан-Батора… Тува — самый центр Азии и к тому же юг Сибири. Оттого погода здесь не для неженок. Что представляет собой рядовой июльский день в Тыве? Днем температура обычно переваливает за тридцать градусов, азиатское раскаленное солнце не греет — печет. Вокруг холмы, поэтому спасительного ветерка ждать неоткуда. Но к вечеру градусы стремительно падают, и ночью могут даже рухнуть до нулевой отметки. А еще бывает, что посреди знойного тувинского дня вдруг ни с того ни с сего с неба сыпется крупный град.
Проезжая мимо зловещих скалистых пиков природного парка Ергаки, в середине июля можно любоваться снежными полянками. Разумеется, организм неподготовленного жителя средней полосы испытывает сильный стресс от таких перепадов. Поэтому прибывшим в Тыву советуют сразу же и основательно лечить даже самую незначительную простуду — ошалевший от происходящего организм может не справиться и с ней. Так что большинство участников наших раскопок ходили одновременно с простудой и солнечными ожогами. Кстати, осень в Туве наступает в августе, а в сентябре здесь уже лежит снег.
Наш полевой сибирско-азиатский лагерь располагался на берегу ледяной горной речки. С одной стороны — типично сибирские зеленые скалы с соответствующей флорой, с другой — азиатские желтые холмы с колючками. А дальше — настоящая тайга со своей дикой и неприветливой жизнью. Заберешься куда-нибудь повыше и любуешься скальными хребтами: словно скелет огромного животного, развалившегося на сибирских просторах. Правда, мы старались не задерживаться до темноты вне лагеря: и рысью пугали, и волком.
В Туве всего пять городов. Самый крупный, столица — Кызыл. Да и тот населением чуть более чем сто тысяч (во всей республике и полумиллиона не наберется). Чем интересен Кызыл? Здесь, при слиянии Большого и Малого Енисея — исток Енисея, великой сибирской реки. На городской набережной имени Кужугета Шойгу (да, папы Сергея Шойгу — их тут обоих, к слову, все очень любят) установлен обелиск «Центр Азии», который на самом деле вовсе не указывает на эту географическую точку, а только ее символизирует. С набережной открывается вид на огромную буддийскую мантру, изображенную на горе Ленина. Кстати, в Кызыле, как и почти в каждом бывшем советском городе, разумеется, есть памятник Ленину. Но только тут вождь мирового пролетариата заодно с народом даже внешностью — такой же по-тувински раскосый.
Но самая главная достопримечательность Тувы — Национальный музей. Тут, в отдельной черной комнате с климат-контролем, охраной и под семью замками хранится легендарное скифское золото. Десятки килограммов золотых украшений, найденных археологами в царских захоронениях Аржан-1 и Аржан-2. Поразительно искусная, тончайшая, филигранная ювелирная работа в зверином стиле, выполненная мастерами VII-V веков до нашей эры. От увиденного захватывает дух и слепит глаза. Нет, не только о Париже можно сказать: увидеть — и умереть.
На всей территории Тувы то тут, то там можно наткнуться на сложенные на земле по кругу камни — это как раз и есть скифские захоронения. До сих пор археологи раскапывают курганы в надежде повторить успех Аржана, но обычно все ограничивается золотыми бляшечками или наконечниками стрел, потому что большинство захоронений разграблено еще тысячи лет назад. Но в целом Тува щедра на находки: так, например, на окраине одного из сел обнаружили хорошо сохранившиеся петроглифы в виде медведей и оленей, поверх которых расположилась более современная наскальная живопись а-ля «Юлия + Чайзат».
Хотя я знаю, что Тува лидирует по криминалу, и много слышала о тувинском шовинизме относительно русских, каких-то негативных выпадов с их стороны не было. Единственное преступление, жертвами которого мы стали, — утащенная с нашего археологического раскопа тачка. Тувинцы совершенно не производят впечатления агрессивных людей. По манере общения они похожи на детей — стеснительные, скромные и даже немного наивные.
Недра Тувы богаты углем. Для его транспортировки сейчас строят железную дорогу. Неизвестно, что теперь станет с тувинской культурой, — может, и она попадет в глобализационную мясорубку. Неизвестно, что будет с дикой и пугающе красивой сибирско-азиатской природой, — может, ее перемелют и выплюнут челюсти угледобывающей промышленности. Но сейчас Тува — это островок первозданности, аутентичности и археологических богатств.
ОБСУЖДЕНИЕ