Сегодня в России нет баз данных научных публикаций. Более половины научных изданий даже не оцифрованы и остаются недоступны для студентов и преподавателей из других вузов, не говоря уже о простых гражданах. А в западные базы крайне редко попадают статьи российских учёных. Иногда какому-то из российских вузов выделяют средства на доступ к западной базе, что воспринимается учёными как праздник: база тут же «сливается» и далее распространяет бесплатно. За это доступ университета надолго блокируется.

В конце прошлого века группа экспертов Комиссии Европейских сообществ определила современное развитие цивилизации как информационное общество и одновременно как knowledge society (общество знания), в котором главным условием благополучия каждого человека и каждого государства становится знание, полученное благодаря беспрепятственному доступу к информации и умению работать с ней. В таком обществе с помощью научной обработки данных и информации должны приниматься хорошо продуманные и обоснованные решения.

Модель такого сообщества напоминает самоорганизующуюся нейронную сеть со способностью к обучению, накоплению знаний и умений и решению задач. В подобной модели критическим параметром является скорость и чистота сигналов между «нейронами» — аналог информационного обмена; от него зависит гибкость и жизнеспособность системы, способность оперативно и адекватно реагировать на нетривиальные задачи. В обществе знания таким параметров является информационный обмен — основа общественного благосостояния.

В современном человеческом обществе подобная «сетевая самоорганизация» возникла в середине 20 века в академической среде США. Университеты в то время начали объединять сначала одни компьютеры с другими, потом сети компьютеров с другими сетями, базами данных и активно использовать распределённые ресурсы для обмена информацией (первой сетью стала ARPANET). Зародившись в научной среде, сетевая самоорганизация, подкреплённая бурным развитием технологий, начала активно распространяться и на другие сферы – социальную, политическую, медийную, в результате чего в наш лексикон вошли такие слова, как краудсорсинг, краудфандинг, кластеры, дистанционное обучение и коворкинг.

Однако эволюция высшей нервной деятельности западного научного сообщества довольно скоро была взята под паразитический контроль небольшого ряда издательств — Elsevier, Oxford University Press, Wiley. На сегодняшний день ими монополизирован рынок журнальных публикаций, эти три крупнейших научных издательства создают и поддерживают единые базы данных научных публикаций, среди которых JSTOR, MUSE и другие.

Средняя стоимость статьи в этих базах составляет 15-20 долларов, поэтому часто ученые не могут позволить себе покупку статей не по своей специальности, предпочитая цитирование «абстракта» (краткого содержания статьи), что сильно снижает качество текстов и, кроме того, существенно затрудняет междисциплинарные исследования. Рядовые граждане тем более не покупают статьи — им это не по карману. Более того, либерально-настроенный автор не может бесплатно распространять свои статьи, если не хочет оказаться изгоем, которого никто не цитирует и не публикует. Результат — изоляция академической сферы и стагнация («тромбообразование»).

Начатая как инструмент повышения качества продукции профессионального сообщества и недопущения профанирования, система сегодня является серьезным препятствием на пути распространения знаний. А подчас и просто смертельно опасной средой (вспомните историю Аарона Шварца).

Частично проблему снимает существование открытых онлайн-баз вроде arXiv, PLoS, CORE. Однако пока они не могут составить конкуренцию коммерческим проектам.

В СССР была своя иерархическая система распространения знаний, которая успешно справлялась с задачами существовавшего тогда советского научного сообщества. Правила были если не оптимальны, то, по крайней мере, известны. Распался Союз — расчленилась и эта система циркуляции публикаций, оставив после себя разрозненные пучки автономных университетских журналов, превратив цельный организм в колонию одноклеточных ученых.

И на Западе, и в России существует дефицит информационного обмена в рамках научного сообщества, по совершенно разным причинам, но с одинаковым результатом: паралич роста знания и общества знаний.

Что легче – лечить тромбоз или обучать колонию — сказать сложно. Для российского случая можно было бы предложить рабочий вариант решения проблемы, не прибегая к слепому копированию западного опыта, но и не изобретая принципиально новых моделей:

- создать и поддерживать российскую базу (или базы) научных публикаций (удобные, функциональные, недорогие, дифференциированные и взаимодействующие)

- наладить плотный обмен информации с зарубежными коллегами (заключить договоры с западными издательствами баз научных публикаций с целью интеграции)

- дать авторам более широкие возможности по управлению распространением собственных результатов интеллектуальной деятельности при одновременной планомерной либерализации международного законодательства об авторском праве.

Для реализации подобной схемы есть все возможности в 2013 году. В частности, в рамках масштабных изменений 4 части Гражданского кодекса, проект которой предусматривает разработку процедуры, аналогичной американскому DMCA (англ. Digital Millennium Copyright Act — Закон об авторском праве в цифровую эпоху), необходимо провести имплементацию свободных лицензий, дающих авторам расширенные возможности для управления судьбой собственных произведений, и установить пределы ответственности информационных посредников (хостинг-провайдеров и операторов связи). Известно, что Министерство культуры уже работает над таким законопроектом.

Довольно перспективной представляется и разрабатываемую под патронажем Минобрнауки долгосрочная «Стратегия в области интеллектуальной собственности», предполагающая, среди прочего, активный ввод в оборот результатов интеллектуальной деятельности, созданных за счет государства. Публичной должна стать и база квалификационных работ соискателей.

Однако интернет — это среда, стирающая границы. Поэтому без налаживания международного сотрудничества в этом вопросе, как и во многих других, касающихся, в частности, авторского права, не обойтись.

Описанные изменения в России - это лишь первый шаг, который непонятно когда будет сделан и будет ли сделан вообще. Но действительно урегулировать все эти вопросы, построив чёткую, прозрачную, современную и сбалансированную систему охраны прав авторов, можно только через изменение международных договоров (Бернская конвенция, ТРИПС) и удаления из них очевидно устаревших положений.