А в залах столичного Нового Манежа в эти дни можно почувствовать степной воздух древней страны. Выставка «Изобразительное искусство Бурятии» открыла Дни культуры республики в Москве. Уникальность собранию придает буддийская коллекция: иконы-танка, костюмы и маски, ритуальные предметы. 

На сцене музыкант, а рядом – скульптуры музицирующих демонов. Моринхур – в буквальном переводе значит «инструмент с лошадиной головой». Шейка этого монгольско-бурятского народного инструмента и вправду увенчана фигурной головой лошади, а звук поэты сравнивают с дуновением ветра в степи.

«Они не целиком отрицательные персонажи, – рассказывает искусствовед Лариса Николаева. – Демоны, в смысле духи, просветленные духи. И музыкальные инструменты как раз указывают на их просветленность».

Имена мастеров бурятской буддийской иконописи XVIII начала XX веков не известны. Но каждая икона-танка основана на строгих канонах. Это, например, наглядное представление буддистов о круге перерождений. Существует четыре мира: людей, животных, божеств и голодных духов и реинкарнация может произойти в любом из них. За распределение душ отвечает бог смерти Яма, но есть и более милосердные божества. Аволокитешвара тысячерукий – божество бесконечного сострадания. Сита Тара – покровительница женщин и семейного очага, а Жамсаран – Бог войны.

«Меч – это символ борьбы с неведением, неведение бывает очень многих видов, в том числе тупость, поэтому человеческая тупость пинается ногами», – говорит Буда Бадмаев, настоятель Санкт-Петербургского Дацана буддистской традиционной Сангхи России.

Настоятель Дацана Буда Бадмаев сам родом из Бурятии. Больше всего его впечатлила икона-танка хранителя буддийского учения. Она выполнена в технике лоскутного шитья.

«Такая работа требует большого такого напряжения, очень большого искусства, – говорит Бадмаев. – Здесь очень насыщенные яркие цвета, у нас наоборот это более спокойные тона, гармоничные».

Вообще в Бурятии почитают два цвета: синий и желтый, говорят, они в крови у бурятских художников. Синий – олицетворение неба, желтый – солнца, славы, домашнего очага. Оба соседствуют и в горных пейзажах, и в женских портретах.

«До 20-х годов не было понятия профессиональный – не профессиональный художник, – рассказывает директор Наиционального музея Республики Бурятия Татьяна Бороноева. – У нас представлены в коллекции графики художники-самоучки, в частности, Галсан Эрдынийн, которого я очень люблю».

Про этого художника ходила легенда: будто он мог на мизинце изобразить целый дацан. По его работам этнографы изучали традиции и быт кочевников Забайкалья. В экспозиции можно увидеть и рисунки Цырен-Намжила Очирова. Их разделяет около 30 лет, а «натура», кажется, почти не изменилась. Кстати, Очиров тоже самоучка. Всю жизнь проработал учителем в школе родного села.

«Он учитель, знаток, – говорит Татьяна Бороноева. – Он собирал народный фольклор и из этих рассказов делал иллюстрации. Так возник его своеобразный стиль – вихрящаяся линия, которую он делал пером».

Современные художники Бурятии открыты не только Востоку, но и европейским веяниям. Однако главным для них остается свое. Сдержанность, склонность к символичному восприятию мира и ветер в степи.