В этом году по всей этнической Бурятии проходят торжества в честь 250-летия института пандито Хамбо лам. Недавно они прошли в Иркутской области. Здесь особая история буддизма. Оглядываясь на прошлое западнобурятских дацанов, невольно сравниваешь их с нынешним возрождением

В 1842 году Санкт-Петербург запросил сведения по всем бурятским дацанам. Пандито Хамбо лама подал список. В нем оказалось мало информации о Кыренском дацане. Аларский и вовсе исчез из списка, хотя возник раньше многих дацанов восточных бурят, в 1811-1812 годах. 

«По-видимому, информацию о них просто придержали в губернском управлении, что было выгодно в свете отчетности по нераспространению инородческих вероисповеданий в Иркутской губернии, - предполагает иркутский ученый Анатолий Шинковой, - хотя на исходе XIX века по всем отчетам оказывалось, что Аларское ведомство все еще являлось ламайским. Но, по данным православной церкви, неустанно исследовавшей вопрос верования в Иркутской губернии, в нем давно уже половина населения состояла из крещеных иноверцев, число которых с каждым годом возрастало». 

Ученый употребляет слово «ламайский» поскольку так в царской России называли буддийскую веру. В 1853 году выходит специальное «Положение о ламайском духовенстве в Восточной Сибири»,  давшее право ограничивать распространение буддизма в Сибири. 

«Хоть ламаизм официально был разрешен, все же он оставался под постоянным контролем гражданской власти, призванной совместно с христианской церковью беречь и укреплять главную религию Российской империи – православие», - считает  Шинковой.

При этом есть любопытная  жалоба  от 1871 года от 288 аларских шаманистов на имя архиепископа Иркутского и Нерчинского. В этой жалобе звучит известная ныне фамилия: аларские шаманисты пожаловались на то, что их тайша Матханов не позволял им принять христианство. Архиепископа тех времен звали Вениамин. Когда правительство готовило «Временную инструкцию об управлении делами ламайского духовенства в Иркутской области», именно ее архиепископ Вениамин давал рекомендации и состоял в частной переписке с обер-прокурором Святого синода.

«В одном из писем обер-прокурору владыка ратовал за отмену звания пандито Хамбо ламы, как якобы равного статусу архиепископа. И пока Вениамин был жив, он всячески препятствовал широкой деятельности главного ламы бурят», - приводит факты Анатолий Шинковой. 

«Временную инструкцию об управлении делами ламайского духовенства в Иркутской области» высочайше утвердили в 1889 году. В следующем году она вступила в силу. По роковой случайности именно в 1890 году вместо обветшавшего деревянного храма Аларского дацана решили строить новый.  

Непредвиденные трудности

«Необходимые средства вызвался найти местный ширетуй. По его призыву бурятское общество Балаганского уезда собрало нужную сумму на проектирование и строительство нового дацана. Тогда еще вездесущие «наблюдатели» заметили, что деньги давали не только ламаисты, но и крещеные буряты, чему сильно противились священники православной церкви. Особенно возражал по этому поводу архиепископ Вениамин, активно занимавшийся миссионерской деятельностью среди бурят», - пишет Шинковой. 

Новый храм все же построили, но торжественно открыть с освящением не смогли, попав в бюрократическую ловушку. Дело в том, что по новой инструкции Кыренский и Аларский дацаны изъяли из подчинения губернатору Забайкальской области. Это автоматически означало, что два самых западных дацана перестали принадлежать Хамбо ламе как главе буддистов Забайкалья. Оно вошло в состав приморского генерал-губернаторства. 

«Мероприятие формально и официально мотивировалось выделением Забайкальской области из Восточной Сибири и подчинением ее приамурскому генерал-губернатору.... и принято с единственной целью приостановить распространение ламаизма среди иркутских бурят и облегчить «дело обрусения и насаждения православия», – считает бурятский ученый Ксения Герасимова. 

Без Хамбо ламы невозможно было освятить и открыть новый храм. Иркутские власти не спешили дать разрешение на приезд главного ламы в Прибайкалье. Запрет Хамбо ламе на въезд в Балаганский уезд действовал несколько лет. Пришлось буддийскому духовенству жаловаться в департамент духовных дел в Санкт-Петербурге на министра внутренних дел. Но даже когда Хамбо ламе разрешили открыть Аларский дацан, иркутский генерал-губернатор предложил правительству дополнить инструкцию воспрещением забайкальскому первенствующему ламе посещать единоверцев Иркутской губернии. 

«Освящение Аларского дацана должно быть произведено наивозможно скрытным образом, избегая всяких многолюдных церемоний и обрядов», – гласит секретное письмо канцелярии иркутского генерал-губернатора балаганскому окружному исправнику.

Затягивание освящения

Непростую ситуацию усугубило отсутствие необходимых для открытия дацана священных книг «Ганжур».  Их выписали из-за границы, поэтому священные книги задержали до особого распоряжения на Иркутской таможне. Пришлось ламам срочно искать выход из нового затруднительного положения. Три из четырех необходимых книг решили взять в ближайшем Кыренском дацане. Только в 1894 году все необходимые священные книги доставили в Аларский дацан. Прошло еще четыре года, и в 1898 году Аларский дацан наконец освятили. 

«28 июля, в последний день праздника, был отслужен молебен за здравие императора и членов императорского двора. В заключение были устроены народные гулянья с традиционными спортивными состязаниями с участием борцов и с конными скачками. Победителям вручили денежные премии. В тот же день Хамбо лама, сопровождаемый местным миссионером священником Затопляевым, осмотрел православную церковь. На празднике в Хигинском улусе побывало около 3 тысяч человек, среди которых было много русских. Очевидцы отметили внимание Хамбо ламы к дамам, для которых в дацане были установлены скамейки. Первенствующий лама службу проводил на тибетском языке, но общался с народом по-русски», - приводит документ  Шинковой.

Под контролем губернатора

На этом проблемы западных дацанов не закончились. Та же инструкция запрещала штатным ламам Алари и Кырена покидать территорию дацана без специального на то разрешения канцелярии генерал-губернатора. Ламы не могли даже выехать в резиденцию Хамбо ламы, чтобы получить посвящение в ученые степени. 

«Подобная реорганизация управления двумя прибайкальскими дацанами уменьшала влияние власти Хамбо ламы в этом регионе, сделала практически невозможным духовное общение с единоверцами Забайкалья и Монголии, - пишет Шинковой. - Далее им было отказано в праве свободно распоряжаться денежными средствами. Весь контроль над денежным передвижением перешел канцелярии генерал-губернатора, где и хранились в несгораемом шкафу банковские сберегательные книжки двух дацанов. Излишняя опека над деятельностью дацанов затрудняла переписку, возможность приобретать специальную литературу и предметы культа. Все это даже вызвало религиозное недовольство в массах, как тогда писали, «фанатическое брожение среди ламаистов».

Особенно остро кадровый дефицит иркутские буддисты почувствовали, когда ширетуй Кыренского дацана ушел по старости в отставку. В результате на оба дацана остался один гелонг - монах высокого посвящения. Чтобы посвятить других, нужно было собрание не менее пяти лам. Но даже их не было. Ширетуй Аларского дацана ходатайствовал перед канцелярией иркутского генерал-губернатора о разрешении перевести из Забайкалья в его дацан несколько гелонгов. Но чиновники, ссылаясь на инструкцию, запрещали подобные действия. Из-за этого 20 лет в Аларском дацане не могли проводить большие религиозные праздники, где требовалось не менее четырех гелонгов. Департамент духовных дел решил, что для подготовки новых лам достаточно  до шести учеников каждому дацану. 

Волна перехода

В 1905 году царь издал указы о свободе вероисповедания. Началась волна перехода западных бурят в буддизм. 
 
«Развернулось строительство новых дацанов и дуганов (в Эхиритах, Нукутах, на Ольхоне), - пишет бурятский ученый Тарас Михайлов, - при поддержке зажиточной части иркутских бурят - Михайлова, Холодова и других». 

Один из первых геологов Сибири, будущий писатель Владимир Обручев вспоминал об одном европейском миссионере, который отправился к «буддийским язычникам» в Центральную Азию.

«Мне только кажется, что, хотя ольхонские буряты-буддисты ни в коей мере не заслуживают той восторженной похвалы, с какой этот философ-пессимист говорит об их единоверцах-индусах, едва ли знают мудрого Будду, Сакьян-Муни по имени, и ещё меньше знакомы с духом его учения, всё же они держатся так крепко за верования в причудливые индусские божества, что отвратить их от этих верований совсем не так легко», – писал Обручев.

О том миссионере геолог написал, что он сам перевоплотился под силой буддийского учения:  «Вы отправились сеять познанье, но учитель стал школьником сам. Сквозь туман чудеса мирозданья приоткрылись прозревшим глазам».

Такими увидел ольхонских бурят тогда ученый. Но есть факт - один мужчина из рода верхоленских галзууд  перебрался из улуса местности Кырма на другой берег Байкала. Там в местности Харашибирь  у Доржи в 1854 году родился долгожданный сын Агван. По крайней мере, так рассказывали старожилы Ацагата  еще в 90-е годы. Этого сына переселенца из Кырмы ждала жизнь, достойная захватывающего исторического приключенческого фильма. 

Большая игра

В биографии Агвана Доржиева есть факт работы писарем в канцелярии Хоринской степной думы в Верхнеудинске. То есть он с юности хорошо владел не только тибетской и старомонгольской письменностью, но и русской грамотой. В 19 лет Агван уехал учиться в Тибет, в одну из самых престижных школ монастыря Гоман под видом монгола – подданного на тот момент маньчжурского Китая. Для других иностранцев Тибет был закрыт под страхом смертной казни. Агван Доржиев не просто обошел в обучении на чужом языке местных учеников, но и блестяще защитил  на публичном диспуте высокое ученое звание. И, что уж совсем невероятно, стал учителем, а позже и советником главы Тибета - Далай-ламы XIII.

Впрочем, такой беспрецедентной карьере иностранца в Тибете есть объяснение. Редкий тибетец в изолированном Тибете знал столько языков, сколько Агван Доржиев. К тому же время заставило менять политику закрытости. Захватив Индию, Англия покушалась на Тибет. В 1898 году правительство Тибета командирует Агвана Доржиева в Китай, Россию и Францию для ознакомления с государственным устройством и жизнью. В том же году советник Далай-ламы появляется в Санкт-Петербурге. Непросто и не сразу российский император дал согласие на строительство буддийского храма в Санкт-Петербурге. Православные деятели были против, черносотенцы устроили истерику в  газетах, угрожали оргкомитету по строительству дацана. Но уроженец бурятских степей спокойно делал свою работу. В 1901 году Доржиев уже в Париже проводит первое во Франции буддийское богослужение (хурал) и лекцию о буддизме в Музее востоковедения Гиме во время открытия Всемирной выставки. На богослужении присутствовали Жорж Клемансо, Иннокентий Анненский, впоследствии написавший об этом стихи. Гидом Агвана Доржиева по Парижу был русский поэт Максимилиан Волошин. В 1906 году Агван Доржиев создал буддийское духовное училище и академию (цаннит-чойра) в Калмыкии, основал новые дацаны в Тунке и на родине своих предков на западном берегу Байкала. Там верующим буддистам приходилось тяжелее всего. 

«Из-за того, что Хамбо лама не мог назначать и смещать в этих дацанах ширетуев с должности, под угрозой оказывалось традиционное право преемственности, - пишет Шинковой. - К 1911 году штат Аларского дацана состоял из пяти лам. Ограниченное число штатных лам не помешало им летом 1914 года ударами медных дисков известить окрестных жителей о столетнем юбилее дацана. Ламы вели летоисчисление дацана с периода появления в Хигинском улусе походного шатра, приспособленного для моления».

Несмотря на сопротивление властей, в 1912 году возник дацан на родине предков Доржиева в Кырме. В 1913 году в Санкт-Петербургском храме прошла первая служба. Церемония освящения храма состоялась в 1915 году, на ней присутствовали представители правительств Николая II, Далай-ламы XIII, сиамского короля Рамы IV и монгольского Богдо-гэгена. Но на  местах власти всячески мешали буддистам.

«…утверждение в штатную должность генерал-губернатором было сопряжено с величайшими трудностями, достаточно указать на то, что эта система довела до того, что в настоящее время в Аларском дацане по списку числится единственный лама, Гармаев», - отмечали сами ламы к началу 1917 года.

Накануне революции

 После Февральской революции Временное правительство отменило все ограничения на свободу вероисповедания.  Ламы западных дацанов согласны были вернуться к «Положению о ламском духовенстве» от 1853 года. По нему они вновь подчинялись пандито Хамбо ламе. Но вскоре грянули Октябрьская революция и гражданская война. В 1919 году Петербургский храм разграбили красноармейцы. Пропали сотни бронзовых и позолоченных статуй, серебряные жертвенные чаши, вазы, мебель, даже дверные ручки, шпингалеты, драпировки из китайской парчи, личные вещи лам. Сожжены уникальная библиотека тибетских манускриптов и огромный архив Агвана Доржиева.

Но ему удалось реставрировать храм, несмотря на царившую в стране разруху. Советник Далай-ламы встречается уже с новыми руководителями новой Советской России - Лениным и Луначарским. В разгар гражданской войны в 1919 году построен Муринский дуган близ деревни Алужино. Но в конце 20-х годов начались гонения на религию. Единственной конфессией, ликвидированной Советской властью полностью, стал буддизм.  

Спустя столетие

В 90-х годах первый буддийский храм в Усть-Орде возник в улусе Булуса. Долго он не простоял. Храм обесточили, срезав провода линии электропередачи, и сняли с него железную кровлю. В 2001 году мы с коллегами из Улан-Удэ во время визита в Усть-Орду, увидев такую картину, ахнули. Шокированы были еще и тем, как объяснил местный шаманист такое святотатство: «Значит, наши духи сильнее. Они вселились в тех, кто разгромил дацан!». После этого дацан долго пустовал. В 2005 году под дацан в Усть-Ордынском выделили землю. 

«Тогда это была окраина посёлка. Столько простых людей приходили нам помогать, поправили заборы, убрали мусор с улицы. Когда началось возведение храма, люди приносили деньги, многие покупали брёвна, на которых мы писали их имена, - вспоминает ширетуй Усть-Ордынского дацана Саян-лама Гунтупов. - Сейчас дацан фактически в новом центре поселке. Очень много людей приезжает в дацан из Иркутска, Шелехова, Братска, других городов».

Действительно, рядом с дацаном физкультурно-оздоровительный центр, возле него растет новый микрорайон и работает детский сад. 

Саян-лама радушно принял нас у себя еще в дни проведения в Усть-Ордынском конференции по бурятскому языку. Там духовный лидер Усть-Орды не остался в стороне. Он не просто выступил перед учителями с предложением собрать словарь диалектов, а сообщил, что на территории дацана будет построен Дом бурятского языка. 

«Курсы будут бесплатными. Есть учителя, которые хотят вести уроки бурятского. Осталось построить само здание, место уже выбрали, - показал нам во время экскурсии Саян-лама. -  Благодаря поддержке депутата Заксобрания Иркутской области Владимира Дмитриева и руководителя Харанутской угольной компании Алексея Дмитриева в 2010 году построен основной корпус. Сейчас возводятся второй этаж и кузница. За это лето будут построены субурган, юрта для Хамбо ламы, четыре больших хурдэ, центральные ворота, а также мастерские народных промыслов».

К прибытию делегации ширетуев и Хамбо ламы здесь приурочили освящение двух святынь - статуи Будды долголетия и ритуального сооружения - субургана. Статую изготовили в Тибете и перевезли на автомобиле. 

«Считается, что в каждом дацане должны быть статуя Будды, субурган и 108 томов священного текста «Ганжур». Это символизирует тело, речь и ум Будды. Теперь в Усть-Ордынском есть все, что должно быть в дацане», - рассказывает ширетуй Усть-Ордынского дацана. 

Встречали главу буддистов первые лица округа - руководитель администрации Анатолий Прокопьев, руководство Эхирит-Булагатского района и поселка Усть-Ордынского. Губернатор Иркутской области направил  приветственное письмо. 

На родине предков

9 августа 2014 года буддийское духовенство посетило и село Кырма Баяндаевского района - родину предков Агвана Доржиева. По словам старожилов, в построенном им дацане были хорошие лекари, собиравшие целебные травы в окрестностях. В 1932 году дацан ждала участь всех буддийских храмов того времени. Бронзовые статуи увезли в Иркутск на переплавку, другие материальные ценности разграбили, лам арестовали. В советское время на территории дацана располагалась силосная яма. В 2007 году на месте дацана установили субурган, дуган и небольшой домик, в котором можно помолиться и получить информацию об Агване Доржиеве. Удалось очистить и восстановить целебный источник, воду из которого когда-то брали ламы.

«Для меня Кырма оказалась откровением, - поэтично рассказал Хамбо лама Аюшеев. - Я не был готов к поездке в зону вечной мерзлоты, что меня увезут в заповедные места. И когда началась дремучая глушь, я затосковал  и воспрянул только тогда, когда передо мной, как солнце, возник сияющий субурган - субурган Агвана Доржиева! В 1912 году он построил здесь дацан, где было около тридцати лам. Позднее, в годы репрессий, монастырь, конечно, был разрушен. Но почему Агван Доржиев выбрал именно Кырму? Не только потому, что отсюда его предки,   но и потому, что у него была идея фикс. Он построил дацан на водоразделе Лены и Ангары! Кроме этого, он основал дуган в Алари на озере Алят, Унгинский дацан (в Нукутах), Муринский дацан в Алужино (под Усть-Ордой), Харацинский дацан на Ольхоне. Это была линия, охватившая с юга на север территорию проживания иркутских бурят - от Оки до Качуга. Именно в те годы после принятия закона о свободе совести  иркутские буряты стали массово переходить в буддизм. Кырминский дацан и стал самой северной точкой, откуда буддизм мог распространяться в Верхоленье».

Местные жители с большим интересом и воодушевлением отнеслись к визиту XXIV пандито Хамбо ламы Дамбы Аюшеева и  ширээтэ-лам. Для них визит столь многочисленной делегации буддийских лам был первым в современной истории села. Один из старейших кырминцев, 95-летний Василий Банаевич Поронов, поделился своими воспоминаниями о первом дацане Верхоленья. Он рассказал, что прекрасно запомнил тот незабываемый запах благовоний, звуки литавр и рокот ламских молитв. 

«Конечно, сегодня многое мы утратили, но важно то, что люди хранят память о таких выдающихся земляках, как Агван Доржиев, - говорит Алексей Буинов. - И сейчас мы можем говорить о том, что буддизм на деле возрождается на севере Иркутской области».

По его словам, баяндаевцы полны оптимизма и планируют возродить Кырминский дацан, но для этого им нужно пригласить хорошего ламу, который бы не побоялся известных трудностей. Баяндаевцы ждут поддержки в этом деле и от своих земляков в Улан-Удэ. В свою очередь, пандито Хамбо лама обещал выделить сто овец для развития овцеводства в Кырме.

«Мы будем молиться и просить хозяина местности, чтобы он оставил здесь людей. Молодежь, я обращаюсь к вам: не покидайте Кырму. В Улан-Удэ, Иркутске вас ничего хорошего не ждет», - призвал Хамбо лама молодых кырминцев.

И не просто призвал, а пообещал прислать селу социальное стадо - сто овец. 

Не так давно было заложено основание в строительство возрождаемого Харацинского дацана на Ольхоне. Планируется выделение земельного участка под строительство дацана в Ангарске.