Выставка «Наши соседи» (открыта в Белгородском государственном художественном музее) из числа тех, которые посещают несколько раз, чтобы всё хорошенько рассмотреть. При условии, конечно, что вы любитель произведений советского декоративно-прикладного искусства и национального колорита. Такой крупномасштабной экспозиции в Белгороде ещё не устраивали.

Условно выставочное пространство можно разделить на территории народностей. И уникальность каждой из них явлена через образцы её традиционной культуры. Украинская поначалу заманивает красным цветочным узором рушников, их простой геометрией орнаментальных элементов. Имена многих авторов, которые их вышивали, до нас не дошли. Тем приятнее встретить «Волови очи» или «Древо жизни» Ивана Нечипоренко, основоположника богуславской традиции вышивки, и знать, что ещё не всё поглотило время.

В их окружении – всевозможные кувшины, глечи, гладышки, макотры. Замысловатые формы керамики отправляют к украинскому фольклору, чьи легенды и предания когда-то вдохновили Гоголя на «Вечера на хуторе близ Диканьки». Порождённые из глины существа неведомые, но, по всему, добрые и забавные смотрят на своих зрителей. Вот дядька с выпученными глазами и курительной трубкой. А вот два сосуда женского и мужского начал, объединённые в один («Соседи поют»). Их создал жорницкий чародей (по селу гончаров Жорнище) Александр Ганжа. Из-за таких особенностей стиля, как сознательно нарушенные пропорции лица, часто гипертрофированные его черты, работы Ганжи прозвали чудесными химерами, они покорили весь мир. Рядом – прелюбопытные «Козы-черти» Анастасии Билык-Пошувайло и майоликовые звери отца украинской советской керамики Василия Омельяненко: «Лев», «Бычок» и «Баран».

Анималистические формы сосудов находим и у грузинских умельцев – разнообразные чёрные сосуды-звери. Особенно интересны утончённые ёмкости для вина – «марани». Такие грузины используют на мужских пиршествах как круговую чашу, а на свадьбах преподносят молодожёнам. 
«Обитатели» Беларуси пленяют невесомой «птичьей» изысканностью. Здесь преобладают сувениры из соломки: «Птица-царевна», «Птица-колосок» гнездится в плетёной колыбели «Счастье» Евгения Соломянко.ает на себя внимание декоративными сосудами легендарного Петра Влаха. Он возродил к тому же утраченное искусство моделирования сусака и его обработки. Основатель художественной графики по тыквам, Влах выжигал на золотистых плодах иссиня-чёрный гагаузский национальный орнамент (кропотливая работа, если учитывать, что толщина тыквенной кожицы после зачистки – миллиметр). А основывал его на символах и знаках, срисованных с каменных плит языческих капищ во время поездки на Алтай – земли, откуда пошли его предки.

Неподалёку от тыквенных диковинок раскинулась среднеазиатская чайхана. Речь о декоративной композиции, разумеется: несколько узбекских бабайчиков сошлись за чаем и беседой («В чайхане» Р.Мухамеджанова). Глиняные фигурки расписаны ангобами (глина, разведённая до консистенции сметаны), глазурью и эмалями. Под ними, словно ковёр, раскинулся «Дастархан» (ручная набойка по ткани Ш. Саилова). А стену, как водится, украшает сюзане А. Рахимова – традиционное узбекское большое вышитое панно. Благоухающий сад – главный орнаментальный образ сюзане, породивший многообразие народных узоров – символов благополучия и плодородия.

Из засушливого и умеренного климата перемещаемся в резко континентальный. Тува встречает тончайшими изделиями из камня. Горные козлы, маралы, сарлыки, косули, с ними соседствуют мифические драконы и арзланы (львы) – изящные и несколько эпичные образы, возникшие в результате перевоплощения волшебного камня чонар-даш (так называют тувинцы податливый, послушный агальматолит). Они раскрывают мироощущение тувинских народных мастеров-камнерезов: Елизаветы Байынды, Дондука Дойбухаа, Сергея Кочаа. К слову, последний постиг древний секрет изготовления народных фляжек из кожи с теснением – его когээржик (сосуд для араки) также представлен в экспозиции.

Суровый северный край ослепляет белизной костяных миниатюр. Скульптурки (моржи, нерпа с бельком, важенка с оленем и др.) и скульптурные группы (запряжённые в сани олени, погоняющие их оленеводы и бегущие рядом верные лайки) искусно вырезаны из кости, бивня мамонта, зуба кашалота и, кажется, светятся на красном бархате экспозиционной витрины. Фигурки дополняют живописные картины. Скажем, портрет «Мудрая Югана» Владимира Игошева: впору вспомнить удивительную героиню советской прозы «Из племени кедра» и «Югана» Александра Шелудякова о жизни эвенкийского села. Дополняют и национальные костюмы – шёлковые нанайские мужской и женский халаты.

И как-то совсем незаметно от тобольских мастеров переходишь к бурятским. Логическое продолжение экспозиции – массивные мельхиоровые украшения Бурятии, инкрустированные кораллами, нефритами, лазуритами. А рядом с ними – изысканная посуда и давно вышедшие из обихода, но оттого, пожалуй, ещё более привлекательные вещи: нож с подвеской, кисет, огниво, курительная трубка с крышкой. Всё также из мельхиора.

Дагестан возвращает к теме гончарного искусства. Конечно, к балхарской (по названию дагестанского селения Балхар) керамике, традиция которой насчитывает сотни лет. Любопытно, её изготавливали на простом ручном гончарном круге и расписывали исключительно женщины. Мужчины лишь продавали. И то, что возникло как бытовая необходимость, превратилось в искусство. Мотивы крупные точечные и линейные с графической штриховкой украшают верхнюю часть стенок изделия и горлышки сосудов. А наносят рисунок после лощения кистью белыми и красно-коричневыми ангобами. А кроме керамики, безусловно, поражает дагестанское холодное оружие – кинжал в ножнах, кинжал кавказский.

Выставка «Наши соседи» работает в Белгородском художественном музее до 21 сентября.