Заместитель директора Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН доктор философских наук Сергей Лепехов рассказал, почему распространяется буддизм, возрождается шаманизм и отчего для многих современных людей характерно стремление «придерживаться» сразу нескольких конфессий, а также объяснил, чем опасны «новые религиозные учения».

Ученые из ИМБТ СО РАН занимаются изучением стратегии расширения влияния и взаимодействия конфессий в странах Северной, Центральной и Восточной Азии. Исследование проводится уже 10 лет. Оно построено на материалах, собранных в экспедициях в разные области России, Монголии, КНР, Индии, Бутана, Сиккима - интервью, анкетах, наблюдениях, аудио и видеоматериалах, а также на статистических данных, анализе СМИ и научных публикаций по теме.

Буддизм: традиционный Восток и мятежный Запад

Одна из самых активно распространяющихся религий сегодня - буддизм. В одних странах он успешно развивается, сохраняя преемственность многовековых традиций (например, в Китае, несмотря на все репрессии, до сих пор существуют старые монастыри со своими школами), в других находится в процессе возрождения (в Калмыкии в советское время были разрушены все буддийские храмы, уничтожено все духовенство, но за последние 15-20 лет удалось многое восстановить), в третьих - появляются новые формы, в частности, так называемый «западный буддизм».

Говорить об этой религии как о некотором организованном социальном целом довольно сложно. «Какой-либо единой международной организационной структуры в буддизме нет, и никогда не было, - рассказывает доктор философских наук, заместитель директора ИМБТ СО РАН Сергей Лепехов. - Эта конфессия существует как совокупность монастырских и философских школ, имеющих свои уставы, наиболее чтимые канонические сочинения, своих выдающихся религиозных деятелей. Таких объединений в каждой стране может быть множество. И то, что характерно для одного из них, не всегда имеет отношение к другим. По этой причине ученые-буддологи обычно избегают «размашистых» заявлений, в которых даются какие-то определения для этой религии в целом».

Также следует различать традиционные формы буддизма (характерные для восточных стран) и западные «новообразования». Первые гораздо теснее вплетены в образ жизни народа. Всякий, кто пытался изучать их, очень быстро убеждался, что одного знакомства с набором религиозных текстов недостаточно. Приходиться глубоко «погружаться» в культуру, язык, историю, литературу. «Западный» же буддизм — это форма адаптации древней буддийской культуры и философии к условиям европейского общества. Он находится только в начале пути и зачастую, приспосабливаясь к западным реалиям, модифицируется до неузнаваемости. «В современном мире понятие «религиозная потребность» очень быстро дополнилось понятием «религиозная услуга». В соответствии с рыночными представлениями - если есть спрос, то есть и предложение. Разумеется, то что «предлагается» не имеет ничего общего с религиозными верой и опытом в их традиционном понимании. По аналогии это можно назвать «духовным фастфудом», который так же далек от «естественных конфессий», как суррогат от натуральных продуктов. Нередко за такими «духовными школами» стоят чьи-то меркантильные интересы и цели», - утверждает Сергей Лепехов.

Однако и «классический» буддизм давно вышел за пределы Востока. В последнее время он активно идет на диалог с учеными. Попытки наладить взаимоприемлемые отношения с властью побуждают его искать различные способы достижения своего рода «общественного договора», а необходимость конкуренции с другими конфессиями за влияние заставляет использовать этнические, экономические, политические, культурные факторы. Буддизм вообще располагает к повышению уровня образования, поэтому и стратегии расширения у него могут быть более многочисленными иразнообразными, чем у других религий.

Шаманизм: к истокам в поиске опоры

Сейчас в некоторых азиатских странах возрождается шаманизм. В большей степени это характерно для Монголии и Тувы, в меньшей степени — для Бурятии, где пик интереса к шаманизму пришелся на начало 90-х годов и с тех пор, несколько снизившись, стабилизировался. Интересно, что к шаманизму обращаются не только сельские жители, но и городская интеллигенция. Что заставляет современных людей возвращаться к религиозным формам, казалось бы, почти себя изжившим?

«Возрождение шаманизма связанно с кризисом идеологии и поиском основ для укрепления этнической, культурной, цивилизационной, государственной идентичности в новых исторических условиях, - отвечает на этот вопрос Сергей Лепехов. - Если мы в одночасье перестали быть советскими людьми, строящими коммунистическое общество, нам ничего не оставалось, как вспомнить, что мы еще принадлежим к какому-то этносу, обладающему теми или иными конфессиональными предпочтениями». Шаманизм - это, наверное, древнейший религиозный феномен, который возник в палеолите и сохранился только в Центральной, Северной Азии и у арктических народов. Он теснейшим образом связан с фольклором, мифами, легендами, этническим художественным творчеством, поэтому нет ничего удивительного в том, что те народы, где шаманизм остался, снова к нему обращаются.

Но и здесь не обошлось без «паразитизма». Сейчас не только в Сибири, но и в европейской части России появилось множество людей якобы владеющих шаманским даром. Они проявляют недюжинную активность, в то время как настоящие служители культа воспринимают свой дар не как личное достоинство, выделяющее их из ряда «обычных людей», а чаще как тяжкое бремя, которое они вынуждены нести, от которого рады были бы избавиться, порой стыдятся его и никогда не рассматривают как способ быстрого обогащения.

Мультиидентичность - религия XXI века

Феномен, когда человек ощущает себе принадлежащим одновременно к нескольким культурным общностям и вынужден искать способы каким-то образом снять тот когнитивный диссонанс, который неизбежно в связи с этим возникает— характерная особенность нашего времени. «Мультиидентичность была известна еще в древности, она возникала всякий раз, когда встречались или сталкивались разные культуры и цивилизации. В ней нет ничего удивительного для китайцев, японцев, корейцев, индийцев, где не редкость храмы, в которых можно поклоняться божествам различных религий», рассказывает Сергей Лепехов. Обычно со временем происходит «естественное» разделение функций между конфессиями. Японцы, например, свадьбы справляют по синтоистским обычаям, а хоронят своих близких как буддисты. В культуре китайцев конфуцианские, даосские и буддийские элементы тесно связаны и переплетены, воспринимаются не как конкурирующие идеологические течения, а скорее как единое трехчастное учение. «Можно сказать, что мультиидентичность – это переходное состояние в культуре, которое должно закончиться появлением нового культурного явления – новой идентичности» — утверждает ученый.

Религиозная картина будущего: проблемы и перспективы

«В наше время все традиционные религии повсюду испытывают достаточно сильное давление. Это следствие глобализации. А причина в том, что ценности и морально-нравственные устои верующих являются серьезным препятствием для самого разного рода новаций и реформаций, а иногда и просто мешают манипулировать сознанием и поведением людей в желаемом направлении», — говорит Сергей Юрьевич. Традиционные конфессии вынуждены реагировать на это давление, что должно привести к некоторому обновлению как в догматике, так и в церковных иерархиях, и в целом в системе организации религиозной жизни. «Само по себе это может быть для них и неплохо, но всеми этими процессами обязательно будут стремиться воспользоваться в своих целях те, кто хочет разрушить конфессии изнутри. А таких желающих в наше время немало», — уверяет ученый. — Сейчас получили большое распространение разнообразные «новые религиозные движения», которые сами по себе не могут произвести какой-либо значимый результат, а способны существовать только за счет уже известных, интерпретируя их и видоизменяя по своему усмотрению. Паразитируя на традиционном учении, эти «вирусы» искажают его культурный код, и с обществом происходит приблизительно то же, что с человеком, заболевшим гриппом и с такими же приблизительно последствиями».

Сергей Лепехов утверждает, что основная конкуренция сейчас разворачивается не столько между традиционными конфессиями, как это ни странно, а между ними и «новыми религиозными движениями», и таким «духовными» объединениями, которые мимикрируют под традиционные. Сами же они являются скорее союзниками в этой борьбе и имеют все основания для плодотворного и эффективного диалога, который является для них едва ли не единственным способом выживания. Причем, по мнению ученого, попытки «развести» традиционные конфессии как изначально «способные к диалогу» и «неспособные» — методологически несостоятельны. «На прошедшем недавно в Монголии международном тибетологическом конгрессе глава калмыцких буддистов Тэло Тулку Ринпоче на довольно провокационные вопросы об отношениях буддизма с «агрессивной и тоталитарной православной церковью» честно ответил, что они хорошие, идет конструктивный диалог, нигде в России буддисты и, конкретно, тибетцы не ущемляются в своих гражданских правах, имеют возможность спокойно жить, работать, исповедовать свою религию. Чем, признаться, разочаровал часть аудитории, ждавшей совсем других признаний», — рассказывает он. Некоторые стремятся искусственно сталкивать религии, чтобы раздуть имеющееся всегда и везде социальное напряжение до размеров непримиримых противоречий. Они придают конфликтам этническую и конфессиональную окраску, «подкрепляют» их псевдоисторическими и псевдорелигиоведческими изысканиями. «В сущности, идеологическая война, о кончине которой поспешили объявить в конце прошлого века, в действительности никогда не прекращалась, просто сейчас она приобрела более изощренную и завуалированную форму, - считает Сергей Лепехов. - Гораздо выгоднее и удобнее представить ее в форме столкновения разных конфессий, культур, цивилизаций».

В целом же, говоря о межконфессиональных отношениях, нужно учитывать, что они являются результатом многих социальных, экономических, культурных и политических факторов, действие которых может существенно различаться даже в пределах одного субъекта федерации. Для того чтобы делать точные и обоснованные выводы и прогнозы, нужно учитывать их все, иначе получится что-то вроде ответа синоптика на вопрос: «какая будет погода в следующем году?»