Воевали, дружили, женились, устраивали революции, строили города и вместе учились – отношения сибиряков с монголами всегда были тесными, и кажется, что мы знаем о соседях если не всё, то очень многое. Однако историкам ещё есть над чем поработать, говорит доктор исторических наук, профессор кафедры мировой истории и международных отношений исторического факультета ИГУ, руководитель представительства Иркутской области в Монголии Евгений Лиштованный.

Консульство было основано в Иркутске в 1971 году, в 1974-м получило статус генерального.  Россия была первой страной, которая более 90 лет назад признала Монгольскую Народную Республику. О том, с чего начинались и как продолжаются отношения между соседскими народами, во вторник рассказал Евгений Лиштованный. У особняка на улице Лапина, 11, «прогульщиков» вместе с ним приветствовали атташе Генерального консульства Монголии в Иркутске господин Эрдэнэбурэн и генеральный консул господин Болд. 

– В 2011 году мы отметили 40-летие образования консульства, 85-летие начала обучения монгольских студентов в Иркутске и 90-летие дипломатических отношений между Монголией и Россией, – напомнил господин Эрдэнэбурэн. – Около 4700 студентов получили высшее образование в Иркутске и успешно работают на родине. Господин Болд тоже учился здесь. Сегодня в вузах города обучаются около 1000 студентов. Восточная Сибирь – одно из приоритетных направлений внешней политики Монголии, так как почти 70% торгового оборота между Монголией и Россией приходится на Иркутскую область и субъекты округа Генерального консульства.

«Такая сложная прибайкальская история»

– Но это уже современная история, – продолжил Евгений Лиштованный. – Если говорить вообще о связи Монголии с Приангарьем, можно выделить несколько этапов. Не будем уходить в глубокую древность. Первые вынужденные контакты с монгольским миром происходили очень давно – когда один из лидеров, Чингисхан, объединил племена, взошёл на монгольский престол в 1206 году и начались широкомасштабные передвижения, завоевания, миграция, ассимиляция различных сибирских народов. 

Есть версия, что никакого монголо-татарского ига не было на Руси, также имеются расхождения в терминологии в школьных учебниках истории. Встречается название «татаро-монгольское иго» – в центральных русских княжествах в те далёкие века больше знали о татарах, которые населяли огромные, в том числе восточные и сибирские, территории. Хотя на мой взгляд как специалиста, долгое время занимавшегося этим вопросом, правильнее говорить «монголо-татары», поскольку во главе этих объединений стояли монгольские князья. История эта длительная. 

Многие этнологи склоняются к тому, что именно с территории Прибайкалья исходили этнические импульсы, то есть выселение, выталкивание, выжимание многочисленных и не очень этнических групп, которые уходили и переселялись на восток, происходило смешение тюрко-тунгусо-монгольского мира. Как говорят специалисты-лингвисты, сегодня, к примеру, в монгольских языках около 15–20% тюркизмов, и наоборот – в тюркских языках и языках тунгусо-маньчжурской группы около 15–20% монголизмов. Вот такая сложная прибайкальская история. Эти народы дружили и воевали, выдавали замуж невест в соседние племена... Вы, наверное, слышали о таком древнем прибайкальском народе, как курыкане, жившем в медный и железный века. Есть предположение, что его название означает в переводе с тюркского «три зятя». 

Столицей империи Чингисхана был город Каракорум (в русской транскрипции), или Хархорин (в монгольской). Это удивительное место, отмечает историк.

– Мне довелось там побывать. Говорить, что Монголия всегда была полностью кочевой структурой, неверно. Когда вы путешествуете по Монголии, особенно по долине Орхона, где находится этот город, замечаете, что человек селился там со времён палеолита – древнего каменного века. В местном музее вы увидите каменные зернотёрки и многие другие орудия труда, которые относятся к земледельческой культуре. По долинам рек существовали стационарные поселения протомонголов, которые строили каменные жилища.

Внук Чингисхана Хубилай решил перенести столицу на территорию Китая, и Каракорум стал постепенно исчезать, зарастать травой, засыпаться песком. Город был вновь открыт благодаря сибирскому исследователю Николаю Михайловичу Ядринцеву, который в конце 19 века вместе с Потаниным и отдельно от него провёл нескольких экспедиций. После его доклада в Парижском археологическом обществе мировое учёное сообщество узнало об этом удивительном городе, начались археологические раскопки, которые продолжаются до сих пор. 

– Российские и монгольские археологи сотрудничают много лет. В 1970-е годы, на первых курсах университета, во время практики я познакомился с Монголией и заболел этой страной. С тех пор моя работа связана с нашей прекрасной соседкой, – с улыбкой признаёт Евгений Лиштованный. – Иногда от нашей молодёжи можно слышать: ну, что Монголия – степи да степи. Это совершенно не так. Там есть уникальные туристические маршруты. По разным оценкам, от 5 до 8% национального дохода стране приносит туризм, примерно как во Франции. Если лететь на самолёте, можно увидеть многочисленные белые шапочки юрт в распадках – это туристические лагеря, где много гостей из Европы, Японии, Кореи, а россиян маловато.

Набеги, торговля и уроки языка

Новый этап отношений начинается в 17 веке, с продвижением на восток отрядов казаков, торговцев, миссионеров. 

– Вы знаете историю Иркутского, Нерчинского и других острогов, – продолжает профессор Лиштованный. – Нит Романов писал, что, когда казаки продвигались через Прибайкалье, от них поступали донесения об опасности от монгольских племён со стороны нынешнего Хубсугула. В это время великая монгольская держава уже распалась на несколько княжеств. Монгольские отряды продвигались до территории, где сегодня находятся Монды, и Тункинского острога. В одном из донесений говорилось: в Тунке всего 21 казак, и есть опасность, что монголы возьмут острог штурмом. В Иркутске срочно сформировалось народное ополчение, выступили за город, но до Тунки не дошли, поскольку монгольские отряды снялись и ускакали в свои степи. 

На протяжении 17 века шли серьёзные столкновения и с народами, которые населяли Прибайкалье. Проблему представляло так называемое двоеданство – бурятскому населению приходилось платить дань своим тайшам, а перекочёвывая, например, на зимовку – граница была достаточно прозрачна, – в этот же год и монгольским князьям. 

Те государственные мужи, которые прибывали в Иркутск и вынуждены были устанавливать отношения и с формирующейся маньчжурской Цинской державой, и с ближайшими территориями монгольских земель, как раз прорабатывали вопрос о том, чтобы прекратить практику двоеданства и прикрепить тогда ещё кочевое бурятское население к тем или иным территориям.

Эта история подошла к мирному концу только с подписанием ряда договоров, в том числе  Нерчинского. Не буду говорить много о Муравьёве-Амурском, деяния которого известны, его вклад в мирное урегулирование китайско-российской проблемы – а в это время Монголия уже входила в Цинскую империю – огромен.

Вторая половина 19 века, 1861 год. В Урге, нынешнем Улан-Баторе, открывается российское Генеральное консульство. Первым консулом назначен Константин Боборыкин, а затем около полувека генеральным консулом был Яков Шишмарёв. Это исследователь и политик, сделавший очень многое для развития дружеских отношений между народами. 

– Поскольку Монголия входила в состав Цинской империи, центральные переговоры нужно было вести с Пекином, однако приближалось время заключения отдельных договоров с Монголией. Вторая половина 19 века – период наиболее плотных отношений, попытки сибирского купечества составить конкуренцию китайскому. Иркутские, верхнеудинские и читинские купцы достаточно смело зашли на территорию Монголии. Тот же Потанин писал, путешествуя по Западной Монголии, что, к сожалению, пока ещё мало знают монголы о русских, в основном о железных печах и других предметах обихода, которые активно поставляются из России. 

В те годы единицы россиян знали монгольский. Сибирское купечество поставило задачу если не самим купцам, то их приказчикам обязательно учить язык, поскольку это давало возможность открыть факторию, складские помещения и торговать с близлежащими территориями. Первое специализированное востоковедное заведение монгольского профиля было открыто в Иркутске. В Вознесенском монастыре в 1725 году появилась так называемая русско-мунгальская школа. 

– Если говорить о знании какого-либо восточного языка, в те годы часто оперировали словом «толмач». Это человек из приграничных районов, который, как правило, знает устный язык, но не знает письменного. Чтобы составить договор, нужен был уже специалист-переводчик. Отсюда, из Иркутска, уходили в Пекинскую православную миссию первые китаисты, маньчжуристы и тибетологи. К концу 19 века российская наука первенствовала в системе международных знаний о Востоке. Знатоков восточного мира вообще и монгольского в частности в Иркутске было предостаточно. Можно сказать только об одном – Дмитрии Першине, который в начале 20 века будет работать советником иркутского генерал-губернатора. 

История обучения монгольских студентов началась задолго до 1926 года, когда открылись так называемые монгол-курсы при ИРГОСУНе. Первые попытки обучения монгольских ребят были сделаны в 1913 году. Першин привёз в Иркутск группу монгольских мальчиков, среди них оказался будущий руководитель монгольского государства Чойбалсан. Мальчиков расселили в семьи иркутской интеллигенции, затем в связи со сложной ситуацией в самой Монголии и Февральской революцией их вывезли из России.

Пламенные революционеры

Время Цинской державы приближалось к концу. Вскоре пройдёт восстание ихэтуаней и другие, наступит 1911 год, когда император вынужден будет отречься от престола. Монгольское правительство, сформированное под эгидой Богдо-гэгэна, духовного наставника, объявляет независимость. Разваливавшийся Китай, как царская Россия и мировое сообщество, независимость не признал. Начинается сложная история борьбы Монголии за суверенитет. Зарождаются те политические контакты, которые потом перейдут в советский период. С точки зрения России, необходимо было дать Монголии широкую автономию. В 1915 году на Кяхтинской тройственной конференции заключено соглашение между Россией, Монголией и Китаем, где автономия была достигнута. 

– Сложно сказать, как долго бы она существовала, но случились известные всем события 1917 года. В 1919-м в Ургу вновь вводятся китайские войска. В Сибири сложнейшая ситуация: в Забайкалье Унгерн, здесь Семёнов, между ними трения, размолвки, борьба за приоритет. Унгерн уходит в Монголию. Как раз в это время появляются люди, с именами которых связана история социалистической Монголии.

В 1920 году Сухэ-Батор и Чойбалсан в первой группе революционеров прибывают в Иркутск и останавливаются в гостинице «Коммерческое подворье».

Начинается новейшая история, а экскурсанты перемещаются на улицу Сухэ-Батора, чтобы узнать, чем же занимался в Иркутске революционер, давший ей имя. 

– Монгольские революционеры изучали русский язык, тактику ведения боя, а заодно делились своими военными знаниями. На бульваре Гагарина, 20, где располагается международно-правовой факультет юридического института, находилась редакция первой бурятской газеты «Ур» («Рассвет») и монгольской «Монголын унэн» («Монгольская правда»). 

Революционные события ещё требуют изучения, считает историк. 

– В это же время на сопках вокруг Урги располагается Унгерн со своей дикой дивизией. В Урге стоял пятнадцатитысячный китайский гарнизон. Со стороны Иркутска наступают Сухэ-Батор и Чойбалсан, им помогают партизанские отряды Щетинкина, некоторые подразделения 5-й армии. С помощью иркутян Сухэ-Батор 6 июля входит в Ургу. Но чуть раньше с сопок спускается дивизия Унгерна и 250 сабель побеждают китайский гарнизон, чтобы быть вытесненными из города отрядами Сухэ-Батора, 5-й армии и Щетинкина. 

Дружба народов

20–30-е годы – период внутрипартийной борьбы, которая отразилась и на монгольской истории – в ней тоже были репрессии и заговоры. 

Отдельная трагическая страница – бои 1939 года на Халхин-Голе. 

– Наш поисковый отряд «Восточный рубеж» и другие вместе с монгольскими ребятами ведут раскопки на территории Халхин-Гола. Там погибло много иркутян. 

Историки пишут, что примерно к 1935 году Сталин обратил пристальное внимание на Сибирь и восточные рубежи. Было ясно: если японцы предпримут военные действия на Халхин-Голе, скоро они окажутся у Байкала, Транссиб будет перерезан и огромную территорию Сибири и Дальнего Востока можно будет считать потерянной для России. В 1936 году был подписан договор о взаимопомощи с Монголией, и на полях Халхин-Гола страны выступили вместе. Потом монгольские друзья оказали СССР огромную поддержку во время второй мировой войны, предоставив несколько эшелонов золота, множество лошадей и другую материальную помощь. Монголы в те сложные времена работали на фронт, некоторые воевали. 

За военной историей следует ещё более интересный социалистический период. Иркутск стал форпостом монгольского образования. Открыто два подготовительных факультета – при политехе и госуниверситете. Из стен бывшего нархоза вышли девять министров финансов Монголии. 

– За 1990-е годы мы немножко отдалились друг от друга, это признают обе стороны. В октябре будет презентация Иркутской области в Монголии, планируется культурный десант. Наши монгольские товарищи просят привезти Дениса Мацуева, у него всё уже расписано, но есть надежда на Губернаторский симфонический оркестр. С удовольствием приглашаю и вас в эту прекрасную страну, – заключил Евгений Лиштованный.