Молодые сотрудники Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ХакНИИЯЛИ) все чаще проводят исследования за счет выигранных грантов и расширяют свой научный горизонт, активно включаясь в международные проекты. В последние годы изучение наскального искусства Хакасии, проводимое заведующим сектором археологии ХакНИИЯЛИ Юрием Есиным, выполнялось в рамках программы фундаментальных исследований президиума Российской академии наук “Историко-культурное наследие и духовные ценности России”. В прошлом году ученый из Хакасии опубликовал книгу и два фотоальбома по истории древнего искусства эпохи бронзы Южной Сибири, а летом текущего года принял участие в международной археологической экспедиции в Центральную Монголию. Некоторыми интересными подробностями этой поездки Юрий ЕСИН поделился с корреспондентом “Хакасии”.

Мир параллелей

— Расскажите, как вы попали в Монголию?

— Научная экспедиция Княжества Монако работает в Монголии под эгидой ЮНЕСКО уже несколько лет. Меня пригласил принять участие в этих исследованиях ее руководитель, управляющий музеем доисторической антропологии Жером Магайл. Он приезжал к нам в республику в прошлом году и был приятно удивлен высоким уровнем изучения археологического наследия региона. Древняя история Монголии пока исследована значительно хуже. Экспедиции был нужен специалист по петроглифам (наскальным рисункам) Центральной Азии, чтобы применить его опыт и знания для изучения петроглифов Монголии. Так я и оказался в составе международной археологической экспедиции.

— В чем конкретно заключалась ваша роль?

— Основная моя задача состояла в исследовании петроглифов на памятнике Цацин-эрег, расположенном в Центральной Монголии. Нужно было выделить стилистические и хронологические группы изображений и провести их сравнительный анализ с петроглифами Хакасии. Дело в том, что у нас наскальные изображения изучаются давно, в результате чего создана достаточно детальная хронологическая и стилистическая “колонка”, разработаны методы документирования и анализа изображений. В Монголии же подобные исследования только начинаются, и для них очень важно опереться на результаты работ в соседних регионах. Да и для погребальных памятников тоже. Ведь между древними культурами Хакасии и Монголии на самом деле много общего — и в материальной культуре, и в погребальных обрядах существует масса параллелей. Поэтому и экспедиция комплексная. Раскопали несколько погребений эпохи поздней бронзы (конец II — начало I тысячелетия до н.э.), проводили поиск новых памятников, изучали оленные камни, посетили два крупнейших могильника хунну (гунны).

— Памятники там тоже находятся под охраной государства? Встречали ли вы случаи вандализма в отношении памятников древней Монголии?

— Да, памятники в Монголии охраняются государством. Однако к каждому кургану, менгиру, местонахождению петроглифов охранника ведь не поставишь. Их там тысячи! Тем не менее я не видел там ни одного случая вандализма в отношении этих памятников.

— Чем вам запомнилась Монголия, чем удивила?

— Запомнилась красивыми ландшафтами, удивительным звездным небом и быстрыми переменами погоды: до плюс 40 градусов днем и до ноля ночью. На солнце обгораешь моментально, а после заката откровенно замерзаешь. Местное население ведет такой же кочевой образ жизни, как и их предки три тысячи лет тому назад. Правда, возле юрт теперь стоят джипы, солнечные батареи и спутниковые антенны. Много иностранцев — как археологов, так и туристов со всего мира: японцы, корейцы, американцы, немцы, австралийцы, финны, французы и даже гости из таких экзотических стран, как Эквадор. Туристы едут туда посмотреть многочисленные древние памятники, удивительную природу и бытовой уклад скотоводов, который остается неизменным на протяжении тысячелетий.

Поначалу удивляла низкая трава в степи, которая резко контрастировала с высотой травы в Хакасии. Потом понял, с чем связано такое отличие: оказывается, ей попросту скот не дает вырасти — съедает все почти под самый корень. Такое большое там количество скота — тысячи голов! И нет практически ни одного свободного участка, где бы его не пасли. И поскольку постоянно пасется скот, дуют ветры, там нет такого слоя дерна, как у нас. Идешь по монгольской степи и замечаешь то тут, то там древние артефакты. И все памятники — курганы, жертвенники, все, что оставил после себя человек, — все видно как на ладони. У нас хорошо видны, пожалуй, только тагарские курганы (ранний железный век — I тысячелетие до н.э.). Могильники же, к примеру, ранней бронзы сильно задернованы, поэтому обнаружить их может только специалист.

Эксклюзивные находки абаканского ученого

— Расскажите подробнее об изучаемом памятнике и о находках.

— Памятник Цацин-эрег, конечно, очень интересный. Несколько тысяч петроглифов — от IV тысячелетия до нашей эры и до XVIII — XIX веков. Много надписей на тибетском языке, оставленных буддийскими монахами. Самый ранний пласт петроглифов этого памятника сопоставим с самым древним на территории нашей республики.

В Хакасии выделен так называемый минусинский стиль петроглифов, и мне удалось обнаружить в Монголии рисунки очень близкие этому стилю. Интересно было самому их посмотреть — как расположены, какие образы представлены, сравнить хронологию. В отечественной науке существует проблема датировки минусинского стиля. По одной из гипотез эти наскальные рисунки были сделаны на береговых скалах Енисея в палеолите. На мой взгляд, в настоящее время есть ряд аргументов в пользу их более молодого возраста. Скорее всего, такие изображения могут быть связаны с афанасьевской археологической культурой эпохи энеолита. Найдя в Монголии петроглифы, выполненные в том же стиле, я только укрепился в своем мнении.

— Другими словами, настала пора “омолаживать” прежнюю датировку?

— Думаю, настала. В Цацин-эреге я нашел изображение лошади в минусинском стиле, покрытое “елочным” орнаментом, аналогичным тому, что использовался для украшения афанасьевских керамических сосудов, найденных на территории Хакасии. Важно, что буквально в 300 метрах от этого изображения мы изучили разрушенный оврагом афанасьевский курган, в котором также обнаружили керамику с точно таким же орнаментом. Совпадение орнамента на сосудах и петроглифах, видимо, не случайно. Этот факт является важным аргументом для датировки древнейшего пласта изображений как Цацин-эрега, так и минусинского стиля Хакасии.

Кроме того, на упомянутом памятнике много изображений птиц. Для минусинского стиля наскальных рисунков Хакасии этот образ не типичен. Раньше подобные изображения на других памятниках Монголии изучали исследователи из США и Монголии, считавшие, что это  древний вид страусов, обитавший здесь в эпоху палеолита, а затем вымерший. У изображений таких птиц Цацин-эрега есть важная деталь: сзади их голов показаны пучки перьев, которых нет у страусов, но есть у до сих пор обитающих в Монголии журавлей. Прежняя гипотеза, таким образом, отпала. Зато появились дополнительные аргументы в пользу датировки этих монгольских петроглифов эпохой ранней бронзы.

— А петроглифы в Монголии древние художники выбивали так же, как и на Енисее?

— Нет, петроглифы там по-другому расположены. Если у нас большинство наскальных рисунков наносилось на вертикальных плоскостях, высоко в горах, на песчанике, то в Монголии ситуация иная. Здесь рисунки обычно выбивались на больших глыбах базальта, на плоскостях, обращенных к небу. Естественные выходы этого минерала в монгольской степи не редкость — это либо небольшие сопки, либо просто огромные глыбы, разбросанные по долинам. Вот на эти базальтовые глыбы и наносились рисунки. Поверхность на базальте черного цвета, глубина выбивки — опять же в отличие от Хакасии — совсем небольшая. Древние художники “снимали” с камня темную “корочку”, под которой находится более светлая порода. За счет контраста цветов эти изображения очень эффектно смотрятся.

— А встречали вы в Монголии рисунки окуневского времени?

— В долине реки Тамир, где стоял наш полевой лагерь, я нашел большой валун базальта с тонкими гравировками очень специфичных образов, подобных найденным у нас в республике на озере Беле и на некоторых окуневских стелах. Это изображения в виде каких-то ритуальных шестов или стволов деревьев с надетыми на них одеждами. Для Саяно-Алтая эти изображения — большая редкость. Изображения из Монголии выглядят архаичнее и старше аналогов из Хакасии. Думаю, что эта находка была для меня одной из самых важных.

Вчера, сегодня, завтра

— Что еще важного вам удалось вынести лично для себя из этой поездки?

— Возможность посмотреть за пределы Хакасии, пообщаться, обменяться опытом с зарубежными коллегами, увидеть новые, неизвестные мне ранее материалы и сделать собственные находки, способные помочь в решении актуальных проблем древней истории как Монголии, так и Хакасии. Ведь территория современной Хакасии — это неотъемлемая часть Центральной Азии, ее северная окраина. И даже в те давние эпохи она не была изолированным районом. Здесь протекали те же явления, те же культурные процессы, что и в других частях Центральной Азии. Безусловно, с какой-то своей особенностью, спецификой. Иногда это результат миграции, прихода сюда носителей новых культурных традиций с других, более южных территорий. На Енисее мы видим лишь один из этапов развития этих культурных процессов, а вот ранние, исходные их формы можно обнаружить, например, в Монголии.

— Чем ваша работа в международной археологической экспедиции важна для науки Хакасии?

— В настоящее время ХакНИИЯЛИ и музей доисторической антропологии княжества Монако наладили тесное взаимовыгодное научное сотрудничество. В сентябре текущего года исследователи из Монако имели возможность посетить Хакасию с ответным визитом, принять участие в совместном изучении памятников древнего наскального искусства. Впервые нами были сделаны копии окуневских стел по уникальной технологии, с применением дорогостоящего пластика и силикона. С их помощью сейчас также проводится анализ красителей эпохи ранней бронзы. Ну и в дальнейшем собираемся вместе работать, так как есть и общие интересы, и точки соприкосновения.

Вообще есть намерение заключить соглашение о долговременном сотрудничестве в научной сфере между Хакасией и Княжеством Монако. И в рамках этого соглашения в дальнейшем проводить исследования, в том числе и на нашей территории. Планов и идей много. И по наскальному искусству, и по раскопкам совместным. Хотелось бы, например, изучить историю климата в Хакасии в привязке к смене археологических культур, привлечь для этой непростой работы палеоклиматологов.

— А в ближайшей перспективе что-то намечается?

— В настоящее время готовим отчеты о проведенных исследованиях, публикации, а также выставку в Монако по археологии и древней истории Центральной Азии, на которой будут представлены и материалы из Хакасии — муляжи нескольких каменных стел и некоторых древних предметов. Сейчас наш институт как раз этим занимается, чтобы внести свой вклад в популяризацию богатейшего историко-культурного наследия Хакасии, которое пока известно в Европе только очень узкому кругу специалистов.

Беседовал Сергей АМЕЛИН

Фото автора

СПРАВКА “ХАКАСИИ”:

Палеолит — древнекаменный век, его завершающий рубеж — XII — X тысячелетия до н.э.

Энеолит (IV — III тысячелетия до н.э.) — эпоха раннего металла, переходный период от каменного к бронзовому веку. В это время на Среднем Енисее появились люди европеоидного типа — афанасьевцы, принесшие с собой развитое скотоводство и металлургию. В конце III тысячелетия до н.э. афанасьевскую археологическую культуру сменила окуневская.

Оленные камни — название каменных плит с высеченными на них древними изображениями (обычно оленей, а также предметов вооружения), встречающихся в степях Алтая, Тувы, Забайкалья, Монголии и Китая. Датируются концом II — началом I тысячелетия до н.э.