Писатель Владимир Бараев, уроженец Прибайкалья, соединив бурятскую мифологию с новейшими открытиями астрофизики, написал новеллу, в которой величайший физик встречается с владыкой подземного царства.

Гора заката

Решив сплавать к Горе заката, я сказал бакенщику, что хочу поохотиться на уток, и взял у него лодку. Он видел выводок на озерке посреди острова и посоветовал плыть туда. Но моя цель – Кочевная падь, я переплыл на правый берег, спустился к устью Кочевной, впадающей в Селенгу, самый крупный приток Байкала.

Заросли густые, место глухое. Стало темнеть, я с трудом нашёл зимовье. В избушке прибрано. Печь полна дров, я развёл огонь в печи и на улице. Обошёл зимовье вокруг, всё тихо. Испёк картошку в золе, поел с молоком, хлебом. Идти в тайгу поздно. За день устал – косил, ворошил сено, метал копны, поэтому сразу уснул.

Сон

Ночью проснулся от жары. Зря не убрал из печи часть дров. Приоткрыв дверь, чтобы проветрить зимовье, услышал снаружи голоса. Выглянув, увидел синий огонь на месте потухшего костра и людей вокруг. Один из них кладёт ветки в костёр, пальцы правой руки ровные. Такая кисть была у Толи Бирюкова. В детстве ему случайно отрубили средний и безымянный пальцы. Парень обернулся, и я увидел, что это Толя. «Не удивляйся, дядя Вова, – сказал он, – садись с нами». Голос глуховатый, как бы сплющенный. Год назад он застрелился из двустволки. А пламя синее, так как его развели духи мёртвых. Они ведь призраки, потому и пламя призрачное.

– Извини, Толя, я устал, посплю ещё. – Я не хотел сидеть с ним и его друзьями.

– Иди, отдыхай,– сказал Толя, – тебя не тронут…

… Задремав, я вздрогнул от глухого удара. Вроде как дерево упало у зимовья. Открыл глаза – темно. Показалось, что у моих ног кто-то сидит. Спрашиваю: «Толя, это ты?». Ответа нет. Протянул руку, нащупал чей-то палец. Пытаюсь оттолкнуть от себя, но не могу. Толкал, тянул, пока не вырвал его. Зажёг спичку и увидел деревянный штырь, вбитый в стену. Вставив его, успокоился. Ведь рядом – никого.

Окно посветлело. Глянул в него и увидел, как Толя схватился за бок и со стоном катается по земле. Моя мама, прибежав на крики Евгении Александровны, пыталась остановить кровь, облегчить страдания уколами, но Толя умер в муках. И вот он снова корчится от боли. Рядом парни, русские и буряты, с обрывками верёвок на шеях, у других – окровавленные от ран рубашки. И тоже стонут…

… Я догадался, что все они, как и Толя, самоубийцы. Они сами обрекли себя на бесконечные муки. Недаром все религии осуждают их. Удивило, что самоубийцы разных национальностей. Я думал, что в загробном мире духи мёртвых собираются по вероисповеданиям. Выходит, здесь неверующие? Толя застрелился после того, как одна медсестра, отказав ему, вышла замуж за другого. Единственный сын у матери, он ни в чём не знал отказа. И первый серьёзный отказ довёл до беды.

Самоубийцы были и в нашем роду. Мой прадед Барай, сильный шаман, владевший гипнозом, не захотел креститься. Проведя камлание, он заперся в юрте и повесился на волосяной верёвке. Но его русская жена крестила сына Ивана, который стал моим дедом. Покончил с собой Иннокентий Хамгушкеев, муж моей тёти Вали Гуляшиновой. Писать, почему это произошло, не хочу, уж больно тяжко всё…

Духи Черной пещеры

Утром я вышел из зимовья. Никаких следов у костра. Заправил печь дровами. Прошёл к устью Кочевной, сел в лодку, переплыл на Ахреевский остров. В узкой протоке плавали утки, первым выстрелом я убил двух, а когда взлетели остальные, подстрелил ещё одну. Проплыв большую протоку, подгрёб к дому бакенщика.

– Почему охотился не там, где я советовал? – спросил дядя Ганя.

– Течение снесло в Кочевную, и я заночевал там.

– Если б знал, что ты уплывёшь туда, не дал бы лодку. Духи Чёрной пещеры заманивают людей. Трое охотников исчезли в ней. Один пошёл зимой, второй летом, третий осенью. Стали искать их, увидели пещеру, двое парней подошли к ней, и хозяин пещеры втянул их туда. А где ты ночевал?

– В зимовье, напротив Ахреевского.

– Ну, даёшь! Именно там кучкуются духи Чёрной пещеры. Не видел их?

– Нет, слышал лишь странные голоса, они как бы сплющенные.

– Это голоса духов. Как же они не тронули тебя?

Я не стал говорить, что меня оберегал глава самоубийц Толя Бирюков.

Позже я рассказал о Горе заката своим друзьям Виле Баранникову, Гене Болдогоеву, мол, она вроде головы богатыря в «Руслане и Людмиле». И не только дует перед собой, но и «всасывает» людей, как трёх охотников и тех, кто искал их. Если здесь обитает владыка царства мёртвых, вверху могут быть две пещеры – глаза, а нижняя пещера – рот – ловит людей и отправляет их души в царство мёртвых. Эрлэн-хан имеет 9 дворцов и 99 темниц, а главный дворец Бай-тенгиз – на берегу подземного моря, у слияния 9 рек, наполненных слезами людей.

Цифры 9 здесь неслучайны. В них закодированы тройки. Триады родились в Древней Греции. Исходя из них, немецкий философ Гегель, вывел закон отрицания отрицания. Магические цифры 3 и 9 почитают и буряты: 99 тенгриев, правящих миром, 99 темниц Эрлэн-хана – это 33 тройки. Славяне тоже почитают цифру 3. Православная троица из тех же корней. В отличие от немецких триад в ней не абстрактные идеи, а Бог-отец, Бог сын и Святой дух. Впрочем, эти образы тоже абстрактны.

Заинтригованные мной, Виля и Гена решили поехать туда. Мы приплыли к Горе заката, развели костёр, поели. Ночью я слышал уже знакомые стоны самоубийц и стук падающего тела. Мои друзья спали беспокойно, но ничего не слышали.

– Слышать и видеть духов могут лишь потомки шаманов, – сказал Виля.

– Духи самоубийц, – сказал я, – не находя места от боли, кочуют и мечутся здесь неслучайно, тут ведь текут реки – Кочевная и Метешиха.

Начав изучать мифы и легенды предков, узнал: буряты считают, что миром правят 99 тенгриев, из них 55 белых западных добрых и 44 чёрных восточных злых тенгрия, которые приносят засуху, пожары, болезни. И шаманы делятся на белых и чёрных в зависимости от того, каким тенгриям поклоняются. Между прочим чёрные шаманы, если им помолиться и поднести дары, могут унять засуху, болезнь. Хорошо, что белых тенгриев больше, чем чёрных. Может, потому добро побеждает зло?

Я предложил пройти вдоль хребта, но Гена сказал, что мы опоздаем на электричку.

– Мы пройдём немного, – говорю я. – Если найдём Чёрную пещеру, входить не будем. Вдруг увидим Эрлэн-хана. Он не просто хозяин загробного мира, но и глава чёрных тенгриев. Кое-кто считает его дьяволом.

– Это ты искуситель, – усмехнулся Гена, – вошёл в роль Мефистофеля.

– Ладно, Гена, я понял, ты боишься, но ты-то, Виля, боксер, чемпион Европы.

– Здесь не Европа, а Азия, – решил отшутиться Виля.

– Но у тебя серебро на Олимпиаде в Токио, а это Азия. Можем увидеть Эрлэн-хана на чёрном иноходце, а в руках у него вместо плети чёрная змея. Она не кусает, а плюёт в глаза ядовитой слюной, и жертвы слепнут…

Ребята переглянулись. Приняв это за согласие, я пошёл вдоль Горы заката, но, пройдя далеко в сторону Байкала, мы не нашли ни одной пещеры ни вверху, ни внизу.

– Сейчас пещеры скрывают зелень, – сказал я, – надо искать их осенью и зимой…

Черные дыры

Астрофизики обнаружили чёрные дыры, которые увидеть невозможно, по исчезновению тел в зоне их притяжения. Вот и Чёрную пещеру в Горе заката нашли лишь после исчезновения людей.

Буряты считают, что пещеры у Байкала ведут в подземное царство Эрлэн-хана. То, что Байкал связан с океаном, для местных жителей аксиома. Кроме чёрных дыр, астрофизики открыли так называемые кротовые норы. Сделал это Эйнштейн. Поначалу он не верил в чёрные дыры. Но, совершив «обрезание» двух чёрных дыр, он «склеил» их и получил кротовую нору с двумя выходами. Эту безумную модель учёные не сразу приняли всерьёз, как и его теорию относительности. Но позже астрофизики доказали существование кротовых нор.

Российский учёный Игорь Новиков считает кротовые норы своего рода «почтовыми ящиками» между различными мирами. В галактиках они, словно входы в антивселенную, а на Земле – лазейки в параллельные миры и антимиры. Игорь Новиков утверждает, что кротовые норы позволяют перемещаться не только в пространстве, но и во времени. В них линии времени замкнуты, и потому будущее вытекает из прошлого, а прошлое из будущего.

Видение

После этого мне привиделось, как Эрлэн-хан со змеёй на шее встречает у входа в свою пещеру старика со скрипкой под мышкой.

– Ты кто? – грозно спросил Эрлэн-хан. Голос громом раскатился над Байкалом.

– Я физик, – улыбнулся старик, – хочу видеть, как выглядят здесь кротовые норы.

– Почему ты не боишься меня? Все боятся меня, все трепещут вокруг…

– А, ты хан Кончак! – Эйнштейн вспомнил арию из оперы химика Бородина.

– Какой Кончак! Я владыка подземного царства Эрлэн-хан! Тут змея сверкнула раздвоенным языком, но хозяин сунул её за пазуху.

– Почему я не боюсь? – усмехнулся Эйнштейн. – Ты владыка подземелья, а меня почитает поднебесный мир. Мы в разных сферах, я недосягаем для тебя и твоих змей. А главное, всё в мире относительно…

Эйнштейн берёт скрипку и начинает играть грустную, но светлую мелодию из оперы «Князь Игорь».

Если время движется по кругу, то события перетекают одно в другое, и прошлое влияет на будущее в той же мере, как будущее на прошлое, – считает Игорь Новиков, и доказывает это математически. Выходит, через Гору заката я могу попасть в прошлое и увидеть своих предков, от древних шаманов Халхингола до прадеда Барая и деда Ивана, которого расстреляли в 1938 году…

Между прочим к Горе заката можно попасть от Улан-Удэ через Турунтаево и Татаурово, проехать мимо сёл Кома, Покровка, у горы восхода Могой-ула, где обитают русалки, а оттуда рукой подать до речки Кочевной и пещеры Чёрных духов.

Справка

Владимир Владимирович Бараев, заслуженный работник культуры Бурятии, лауреат премии Союза журналистов Москвы. Родился в Иркутской области, вырос в Прибайкалье, окончил философский факультет МГУ. Работал в СМИ Бурятии, Казахстана. В Москве оказался после увольнения в 1969 году из журнала «Байкал» за публикацию фантастики Стругацких, главы из книги А. Белинкова «Поэт и толстяк», рассказа Э. Ионеско, статей Ф. Зигеля о летающих тарелках. Работал в журналах «Коммунист», «Буддизм», на ЦТ Останкино, в Госдуме РФ. Автор книг «Высоких мыслей достоянье» (о Бестужевых, в серии «Пламенные революционеры»), «Древо Кандинских», «Гонец Чингисхана» (лонг-лист «Большой книги», 2008), роман об МГУ «Альма-матер» (журнал «Байкал», 2008), «Улигер о детстве» (2011)…