В Бурятии с размахом прошел Конвент монголов мира. Вокруг его проведения сплелись как глобальные интересы супердержав, так и региональные интересы приграничных провинций России, Монголии и Китая. 

Из истории вопроса

Конвент монголов мира — преемник существовавшего с 1993 года Всемирного конгресса монголов мира. В то время всех монголов в мире насчитывалось немногим более семи миллионов. Во Внутренней Монголии из 21-миллионного населения примерно 4 — 5 млн. монголов, во Внешней Монголии — более 2 млн., остальные живут в России — Бурятии, Тыве и Калмыкии. Задачей I конгресса, проведенного в сентябре 1993 года, было объявлено сохранение в век глобализации монгольского языка, письменности, культуры, как общечеловеческих ценностей.

Первый конгресс получил широкий позитивный резонанс. Но не у работников спецслужб. В недавно вышедшей книге Кима Болдохонова тогдашний лидер конгресса, экс-премьер Монголии Дашийн Бямбасурэн говорит: «Министр внутренних дел Бурятии написал письмо в Москву с сообщением, что Бямбасурэн хочет разделить Россию. Чушь, конечно. Китайские газеты также написали нечто подобное. А когда премьер П. Жасрай поехал с визитом в Москву, тогдашний премьер РФ Черномырдин попросил закрыть фонд «Монголы мира». В результате конгресс закрыли, хотя занимался он в основном пропагандой монгольской культуры.
Но другая цель его создания не декларировалась. В то время в Тайване работал созданный в 1970-х годах Комитет по делам Тибета и Монголии. Одной из его задач было держать монголов под своим влиянием. В состав этой организации входили последователи Чан Кайши, которые считали Монголию своей территорией и были связаны с Центральным разведывательным управлением США. «Монголы мира» должны были противостоять политике тайваньского фонда, но из-за подозрений в панмонголизме и связях с ЦРУ их закрыли.
Кто приехал?
Организация возродилась под новым названием в 2006 году по инициативе тогдашнего президента Монголии Намбарын Энхбаяра. Организацию назвали не Хуралом, а Конвентом, что тоже означает «собрание», но на латыни. Тогда же в Хархорине прошел его первый съезд. Следующие съезды прошли в Калмыкии и в Вене. А теперь очередь дошла и до Бурятии. Сюда приехали официальные делегации из Монголии — 90 человек во главе с президентом страны, делегации из Калмыкии, Забайкальского края, Иркутской области, Республики Тыва, от бурятских диаспор в Москве, Санкт-Петербурге и других городов, делегаты от монгольских диаспор в Швейцарии, Австрии, Германии и США. Автономный район Внутренняя Монголия Китая представили только артисты и спортсмены, а все события освещала корреспондент агентства Синьхуа. Но официальной делегации от провинции, где проживает самое большое количество монголов в мире, не было. Это отсутствие явно говорило если не об антикитайской направленности Конвента, то о плохо скрываемом страхе перед могучим соседом.
Взгляд из Поднебесной
В Китае в национальной политике руководствуются концепцией плюралистического единства китайской нации. Проще говоря, на территории современного Китая с древности сосуществовали различные этнические группы. Они все время смешивались и культурно, и генетически. Постепенно эти группы объединились в кочевые империи на севере (гунны, уйгуры, тюрки, монголы и др.) и земледельческие царства на юге и востоке (хань — собственно китайцы). В ходе истории эти два конгломерата все время конфликтовали между собой: либо северные кочевники оккупировали юг, либо земледельческие династии устанавливали над ним протекторат. И только последняя императорская маньчжурская династия Цин объединила монголов, ханьцев, уйгуров, хуэй и тибетцев в политический и экономический союз. Но вторжение империалистических государств в период опиумной войны спровоцировало кризис. Агрессоры поддерживали сепаратистские движения меньшинств. В итоге Внешняя Монголия при поддержке СССР объявила независимость и стала МНР, Тибет при поддержке Англии ослабил связи с центральным правительством Китая. А в результате гражданской войны отошел Тайвань. «Когда в Поднебесной царит смута, царства разъединяются; когда в Поднебесной воцаряется покой, они вновь объединяются», — говорил мудрец Чжуан-Цзы.
Нынешнее стремительное превращение КНР в супердержаву вновь сделало актуальным объединение. В состав Поднебесной вернулись Гонконг, Макао, на очереди Тайвань. Подавляются выступления сторонников независимости тибетцев и уйгуров, а их территории активно интегрируются в общее пространство страны. В то же время в стране постепенно внедряется система политического единства, этнического равенства и культурного многообразия. В сфере нацполитики китайские лидеры проявляют такую же мудрость и дальновидность, что и в сфере экономики. А иначе вновь оживет угроза очередного развала страны, особенно в свете тибетских и уйгурских выступлений. Китай не претендует на изменение границ, и пока независимость Монголии его вполне устраивает. Но, судя по шумному успеху книг, которые выпускают китайские националисты, они не забывают о бывших вассалах. «Если долго сидеть на берегу реки, то увидишь, как плывет труп твоего врага», — говорил Конфуций.
Нейтральная республика вместо Великой империи
Не забывает о бывшем сюзерене и Монголия. В сущности страна являет собой яркий пример проигрыша кочевой цивилизации в историческом споре с земледельческой. Количество едоков, способных прокормить при том и другом способе хозяйствования, перешло в качество. Полтора миллиарда китайцев против семи миллионов всех монголов мира.
В результате зажатая между двумя империями страна ищет новые точки опоры. Отсюда и участие батальона монгольской армии в иракской кампании, японские кредиты на развитие инфраструктуры, а одна из главных улиц столицы Улан-Батора носит неофициальное название Сеульская — из-за большого количества корейских магазинов и ресторанов. Тем не менее уже сейчас до 70 процентов всех иностранных инвестиций — это деньги из Китая. В ситуации, когда Китай кредитует Америку за счет скупки гособлигаций, иначе быть и не может. Д. Цахилгаан, генеральный секретарь Конвента, президент Монгольского союза, бывший посол Монголии в Китае, говорит: «Было бы неразумно и нереалистично не использовать китайские финансы и рабочую силу. Это влечет известные проблемы и опасения. Но что же делать? Мы обречены на соседство с Китаем и должны всячески беречь отношения с ним, но не во вред себе».
Монголы очень болезненно относятся к зримому и незримому присутствию китайцев в своей стране. Помнится пикет на центральной площади в Улан-Баторе, где один из плакатов гласил: «Президент! Убирайся к китайцам, которых ты привечаешь!». Уже сейчас родина Чингисхана стала рынком сбыта китайских товаров и в значительной степени сырьевым придатком Поднебесной империи. «Китайцы разберутся с Тайванем, а потом возьмутся за нас», — уверены степняки. Не случайно в 2006 году араты пышно отметили 800-летний юбилей Великой Монгольской империи, чтобы показать мощную традицию государственности и уверенность в будущем монгольского проекта как нейтральной республики. Никаких претензий на Внутреннюю Монголию, Бурятию и Тыву быть не может. Панмонголизм, как попытка создания новой монгольской нации, объединенной общностью языка, письменности, религии и культуры, остался в начале прошлого века. Сейчас вопрос стоит об элементарном выживании.
Вместо послесловия
Сейчас Монголия служит России буфером, а сильная Россия, в свою очередь, — это стратегический тыл Монголии. Но богатые природные ресурсы южного соседа сделали его зоной скрытого соперничества великих держав. Отсюда повышенное внимание к ней руководства России. А в дни проведения Конвента Бурятия стала главной площадкой для диалога между двумя странами.