Весьма интересную дискуссионную тему затронул в своей статье в газете «Тувинская правда» ученый Николай Абаев. Это и понятно: монголоведение сегодня – одно из престижных направлений в гуманитарной науке. В том числе, может быть, и в первую очередь, – для тувинской науки. Вот и у меня сразу появился зуд продолжить начатую им тему. Я давно и внимательно слежу за внутриполитической ситуацией в Монголии. В настоящее время ее следует охарактеризовать как стабильную.

Мелкие разборки между разными фракциями внутри Демократической партии, а также между партиями и движениями, входящими в демократический блок, можно характеризовать как обычную парламентскую игру. Она касается тактических, а не стратегических проблем развития, в решении которых наблюдается редкое для развивающихся стран, ступивших на путь демократического развития по западному образцу парламентской республики, национальное согласие по ключевым вопросам развития. И в этом плане нашим тувинским политикам есть чему поучиться у соседей.

Если следовать западным аналогиям, Монголия – совсем не президентская республика, в которой почти все главные стратегические вопросы решает парламент. Противоречия между разными демократическими движениями, партиями и фракциями выходят наружу и обостряются в виде какой-то критики (например, правительства Монголии или президента), разоблачений, «слива компромата» в СМИ, в основном во время избирательных кампаний, а в другое время носят тактический характер и отражают интересы тех или иных финансовых групп и общественных слоев. В целом же оппозиционные силы вполне усвоили правила этой «игры в парламентскую демократию». Даже демонтаж политической системы ранее правившей компартии произошел вполне цивилизованно, без особых скандалов, когда от МНРП отделилась Народная партия Монголии (МНП).

При этом, как писала газета «Оноодор», «мало кто ожидал, что МНРП будет зарегистрирована без больших скандалов. Раскол сильно ослабил главных оппонентов Демократической партии – коммунистов и способствовал еще большему сплочению монгольского общества на принципах демократии вокруг президента Ц. Элбэгдоржа. В связи с этим на вопрос, могут ли коммунисты снова отлучить демократов от власти, т.е. смогут ли они в обозримом будущем вернуться к управлению страной и поставить своего президента, как это было во время Энхбаяра, большинство монголов говорят, что это «невозможно, этого не будет никогда». Хотя в таких оценках, на мой взгляд, проявляется некоторое полемическое преувеличение, все же оно свидетельствует о прочности положения Элбэгдоржа и Демократической партии.

Более того, как уже упоминал в своей статье Николай Абаев, в последнее время (особенно во время X Международного конгресса монголоведов) Элбэгдорж начал все больше апеллировать к тэнгрианскому культурно-историческому наследию, в частности, к наследию Чингисхана и империи Хунну. В связи с этим он стал активно раскручивать тему «Хунну – это монголы, а монголы – это хунну», парадоксальным образом увязывая ее с утверждением, что именно гунны-хунну, прямые предки монголов, еще 2220 лет назад создали на этой земле первое демократическое государство. Эту традицию затем перенял Чингисхан, который тоже был демократически избран монголами, как и его самого современные монголы демократическим путем избрали своим президентом. Тем самым проводится параллель между ним и древними правителями.

Поэтому, по мнению президента Монголии, именно вокруг него должен сплотиться монгольский народ и другие демократические страны, которых он будет «учить демократии». Другим приоритетом национальной идеи, помимо возрождения тэнгрианского наследия, являются возрождение буддизма и попытка вернуть Монголии роль лидера всего северного буддизма Махаяны, т.е. переместить сюда геополитический центр тибетской конфессии Гелугпа, традиционно называемой «желтой верой». Еще один приоритет в сфере международных отношений – попытка сделать США со всеми ее дальневосточными союзниками (Южной Кореей, Японией и др.) полноценным «ближайшим третьим соседом Монголии». Имеется в виду третьим после Китая и России, между которыми эта относительно маленькая страна находится как между молотом и наковальней.

Интересно, что подавляющее большинство монголов восприняли эти идеи положительно и изъявляют желание еще больше сплотиться на основе этих идеалов, чтобы решать новые масштабные задачи общественно-экономического развития Монголия. Большинство зарубежных экспертов отмечают, что Монголия в целом вышла из финансового кризиса и уверенно ликвидирует его последствия. Так, основатель и редактор журнала «Mining Mongolian Journal» Л. Болормаа писала, что в начале финансового года министр финансов С. Баярцогт объявил, что 2011 год будет «величайшим годом создания инфраструктуры Монголии». Но из-за экспортных ограничений со стороны России сократились поставки дизельного топлива, что особенно плачевно сказалось на перевозках и развитии горно-рудной промышленности, строительстве, транспорте, сельском хозяйстве (эти проблемы продолжились до июля 2011 года). Монголия потребляет 1 млн. тонн нефтепродуктов ежегодно, из которых дизельное топливо составляет расходы 50–60 процентов, около 30 процентов всех расходов горно-добы­вающих компаний составляют расходы на бензин, поэтому повышение цен на бензин является «наиболее болезненным ударом по нашему росту».

Другой удар по «планам роста» нанесли китайцы, урезав импорт меди, который составлял 50 процентов всего дохода от экспорта Монголии в марте 2010 года, а в тот же период нынешнего года составил всего 15 процентов. Таким образом, из-за форс-мажорных обстоятельств планы роста, по оценке Л. Болгормаа, могут не достигнуть ожидаемых девяти процентов на этот год. Однако есть и другие прогнозы. После визита президента Монголии Ц. Элбэгдоржа в США, где он встретился с президентом Б. Обамой в июле 2011 года, всемирно известный американский журнал «Wall Street Journal» опубликовал большую статью, о нынешнем состоянии активно растущей монгольской экономики и о перспективах ее дальнейшего развития. В статье приводится мнение Международного валютного банка о том, что в год экономика Монголии будет увеличиваться на 20 процентов.

«Wall Street Journal» отмечает, что деньги, получаемые Монголией в виде инвестиций, без надлежащего политического руководства могут, скорее, вызвать негативный эффект. Автор, обращаясь к новому демократическому руководству Монголии, далее отмечал, что своей статьей он хотел посодействовать тому, чтобы «умные боссы работали более умно и вносили лепту в новую эру развития монгольской экономики».

При этом в статье приводится мнение специалиста одного американского банка, который отметил, что монголы должны продвигаться вперед, следуя здравому смыслу, четко придерживаясь именно своей национальной политики и не двигаться по указке «мелких китайских бизнесменов», которые показывают им наполненный доверху деньгами маленький чемоданчик в придачу с бутылкой водки.

На самом деле монголам не подойдет китайский метод развития и обогащения. Сегодня наблюдается бум в горно-рудной отрасли Монголии, и внимание мирового сообщества нацелено на эту важную отрасль, но уже сейчас монголы должны думать о своем будущем, т.е. о том, что они должны будут сделать в следующем столетии, которое вряд ли будет столетием горно-рудного сектора. Таким образом, настойчиво внушается мысль, что для Монголии опасна экономическая зависимость от Китая, который видит в ней, прежде всего, источник дешевого сырья, с чем согласно подавляющее большинство монголов. Чтобы избежать этой опасности, многие представители монгольской общественности считают необходимым больше развивать отношения с международными организациями – ВТО, ЕС, АСЕАН, ШОС, БРИК и др. Особые надежды возлагаются на ШОС и БРИК, в работе которых Монголия участвует пока только как наблюдатель, но хотела бы стать полноправным членом. В идеале Монголия хотела бы принимать участие во всех возможных формах международного сотрудничества и кооперации, чтобы увеличить свои экономическую и политическую безопасность и стабильность.

Монголия намерена требовать от стран, которые получают у нее сырье, в том числе от Китая и России, чтобы они вкладывали деньги в более высокотехнологичные наукоемкие и более экологичные производства, а не только в горно-рудную промышленность. Монголы считают ее наименее экологически безопасной, что вызывает протесты «зеленых», весьма усилившихся в последнее время и получающих поддержку президента Элбэгдоржа. Он, например, решительно поддержал протесты «зеленых» активистов против загрязнения окружающей среды российскими золотодо­бытчиками, а когда в последнее время в Монголии стали распространяться слухи о том, что Япония намерена хранить ядерные отходы на территории этой страны, Элбэгдорж публично заявил, что «этого не будет, и не может быть».

В виду этого Монголия требует от своих партнеров, чтобы они не просто вывозили, например, руду, а строили комбинаты по ее переработке. Под этим давлением Китай уже обещал построить четыре нефтеперерабатывающих завода (один – возле Дархана). Кстати, эти комбинаты и НПЗ, по мысли монголов, могут пригодиться, когда откроют новые месторождения или когда Монголия начнет разрабатывать свои запасы нефти (предположительно, в Гоби), которые решено пока не трогать и оставить как стратегический запас.

Вообще, монголы остро ощущают свою зависимость от поставок горючего и думают об альтернативных источниках энергии, в частности, о строительстве в Гоби уже к 2030 году атомных электростанций низкой и средней мощности. Первые предварительные исследования по программе развития атомной энергетики завершены. Монголия может построить две-три АЭС малой и средней мощности, причем именно американские разработки больше всего подходят для пустыни Гоби. Монгольские специалисты также отмечали, что эти альтернативные разработки в будущем окажутся весьма полезны в связи с планами России строить газопровод от Ковыкты не через Монголию, а через Северную Корею, которая представляет собой крайне нестабильный и взрывоопасный в буквальном смысле этого слова регион.