Аннотация: В статье рассматривается феномен Великого Шелкового пути в контексте исторической ретроспективы взаимодействия Востока и Запада и процессов глобализации мирового пространства.

Ключевые слова: Великий Шелковый путь, глобализация, номады, Восток, Запад, Евразия, межкультурный диалог, межкультурное пространство.

 The Great Silk Way in the context of historical retrospective of interaction between East and West and of the processes of globalization

Baydarov E. U.

 Abstract: Article deals with the phenomenon of the Great Silk Way in context of historical retrospective of interaction between the East and the West and of processes of world space globalization.

Keywords: Great Silk Way, globalization, nomads, East, West, Eurasia, intercultural dialogue, intercultural space.

Глобализация — одна из самых обсуждаемых тем последнего десятилетия в социально-гуманитарной отрасли знания. В то же время процессы, подобные нынешней глобализации, происходили и ранее в истории человечества: начиная от Великого переселения народов, расша­тав­шего родо­племенную замкнутость и объединившего разд­робленные этни­ческие общнос­ти, до сложения мировых империй Древнего Востока, Алек­сандра Великого, а также Древнего Рима, Византии, Тюркского кага­ната, тюрко-монгольских империй Чин­гис­хана, Та­мер­лана и т.д. (Байдаров, 2012: 161). В исторической ретроспективе глобализация рассматривается нами как объективно-исторический процесс, где мир предстает как целостность, а история как единый, разво­рачи­ваю­щийся во вре­мени процесс, проходящий определенные этапы. Смена этих этапов знаме­нует основ­ные поворотные пункты истории. Так, по мне­нию рос­сийского иссле­дователя А. Н. Чумакова, их насчи­ты­вается четыре (Чумаков, 2005).

Взяв за основу эту периодизацию, попробуем дать ей свое обоснование. Первые два этапа приходятся на доисторическое время и харак­теризуют начало истории и связаны с осуществлением неолитической рево­люции, то есть переходом от присваивающего хозяйства к производящему. На третьем этапе проя­вляются уже первые симптомы глобализации, связанной со сменой бронзы на железо (кон. II тыс. до н.э. — нач. I тыс. до н.э.), что сыграло грандиозную роль во всем развитии чело­вечества. В этот период конь стано­вится средством покорения боль­ших прост­ранств. Наряду со статичными оча­гами мировой цивилизации такими, как Ки­тай, Иран, Вави­лон, Индия, Египет, появ­ляется новая, динамичная сила. Конно-кочевая цивили­зация номадов явилась мощным фактором становления гло­бальных евразийских связей. Речь не идет о том, что кочевники прив­несли что-то свое в миро­ощущение на­родов тради­ционных цивилизаций. Но их появление обострило проблему само­иден­ти­фика­ции этих регионов (Ауэзов, 2006:80).

Чет­вертый этап глобализации А. Н. Чумаков относит к эпохе Великих географических отк­рытий и становлению капиталистических отношений. Это привело к тому, что к началу ХХ века «мир перестал быть средним и стал маленьким» (Фридман, 2006: 15). К концу же ХХ века мир, согласно Т. Фридману, стал не только крошечным — он перестал быть шарообразным: «круглый мир становится плоским. Куда бы вы ни бросили взгляд, везде иерархические структуры либо вынуждены выдерживать натиск снизу, либо сами преобразуются из вертикальных структур в более горизонтальные, более отвечающие модели равноправного сотрудничества» (там же: 60–61). Возникают новые социальные, политические, экономические и культурные модели, при которой выравнивание мира, происходит с поразительной скоростью и повсемест­ностью: оно охватывает весь мир. В этой связи глобализа­ция сегод­ня рассматривается нами как процесс универсализации, станов­ления единых для всей планеты структур, связей и отношений в различных сферах общест­венной жизни. Глобализация выступает также и как явление, и как феномен, когда она воспри­нимается в качестве объективной реальности, которая заявляет о себе замк­нутостью глобального пространства, единым миро­вым хозяйством, всеобщей эко­логической взаимо­зависимостью, глоба­льными коммуника­циями и т.п., и которая в таком качестве не может быть проигно­рирована никем (Чумаков, 2005).

В контексте данной статьи, автора, прежде всего, интересуют третий этап. Именно этот период К. Ясперсом был назван «осевым временем» в истории чело­вечества (с 800 по 200 гг. до н.э.). Характеризуя это время, К. Ясперс отмечал, что тем, что тогда свершилось, что было создано и придумано, чело­вечество живет, по сей день. Каждый его новый подъем сопро­вождается рефлексией, возвращением к «осевой эпохе» и всякий духовный взлет может быть назван ренессансом «осевой эпохи» (Ясперс, 1991). Поэтому современный мир требует зна­ния законов динамического состояния, так как идет процесс глобализации. И мы не должны ее бояться, ведь основу глобализации заложили кочевники «осевой эпохи» (М. М. Ауэзов). В этих условиях и зародился Великий Шелковый путь, феномен которого автор попытается рассмотреть в данной статье в контексте исторической ретроспективы взаимодействия Востока и Запада, а также процессов глобализации.

Торговые связи между Востоком и Западом активизировались в конце I тыс. до н.э. С этого времени регио­нальные торговые пути Евразии складываются в трансконти­нен­тальную сис­тему, получившую в науке название «Великого Шелкового пути» (Ф. фон Рихтгофен, 1877 г.) — магист­рали, по которой про­хо­­дил межкультурный и меж­цивилизационный диалог, сое­динявший Восток и Запад в единое целое, по которой осуществлялись регулярные обмены на боль­ших расстояниях между китай­ским, индийским, персидским и среди­зем­но­морским мирами.

 

В I-II вв. н.э., по словам Б. Н. Ставиского, впервые в истории возникла мак­рополитическая система, которая охватила всю цивилизованную полосу Ста­рого Света. Образовывается «квартет четырех империй древности»: Римс­кой, Парфянской, Кушанской и Китайской (причем, Парфянская и Кушанская империи были созданы номадами Центральной Азии. — Е. Б.). Они вступили в сложные политические, эконо­мические и куль­турные контакты друг с другом, что сказывалось на сос­тоянии транс­конти­нентальных коммуникаций (Ставиский, 1990: 19). В свою очередь, римско-парфянское военное противо­стояние пре­­­пятствовало установлению прямых отношений стран Среди­зем­номорья с Дальним Востоком и Центральной Азией, что вынуждало их к экс­плуатации путей, не контролировавшихся Ираном.

 

С распадом же Запад­ной Римской империи (476 г. н. э.) древние экономики Юга все активнее ориентируются на Север Европы, где под воздействием пере­селения сла­вянских племен (пришедшее в движение вследствие «Великого пере­селения народов») и увеличения обменов формируются новые «варвар­ские» госу­дарства и новая быстро растущая региональная эко­номика. Ее роль станет решающей в глобальных процессах мирового развития последующих перио­дов.

Тем не менее, государства Эфталитов, Сасанидский Иран, Великий Тюрк­ский каганат и др. восточные государства той эпохи были заинтересованы в функционировании Великого Шелкового пути. Но со смертью Йездергерда III в 651 г. прекращает свое существование Сасанидский Иран, в течение 400 лет доминировавшее на Среднем Востоке, а вместе с ним древнеиранская государ­ственность.

Со второй половины VII–VIII вв. на Юге и Востоке формируется колос­сальная Арабская империя — Арабский халифат, открывшая путь новой эпохе — эпохе арабской государственности и мусульманской религии. После переправы арабов через Гибралтар в 711 г. на территорию Пиренейского полуострова, в Европе начи­нается борьба европейских феодалов против арабов, что приводит к воз­рож­де­нию Священной Римской империи германской нации и коронации Карла Вели­кого в императоры (800 г.). В своем экономическом взаимодействии эти империи благодаря функцио­ниро­ванию Вели­кого Шелкового пути формируют об­мены товарами и капи­талами от Китая и Индии через Юг Европы на воз­никающую эконо­мику Севера.

Арабское завоевание Средней Азии, продолжавшееся более ста лет, с сере­дины VII в., и сражение арабов с китайцами в 751 г. в долине Таласа, положившая конец китайскому продвижению в этот регион, коренным образом изменили саму суть древней трансконтинентальной дороги — Великого Шелкового пути.

Три фактора определили эти изменения: создание собственной шелковой промышленности в странах Ближнего и Среднего Востока, война в Средней Азии и длительный перерыв связей с Китаем.

Новый период в истории Великого «Шелкового пути» наступит после соз­дания в середине VIII в. стабильного Аббасидского халифата, простирав­ше­гося от Испании до Восточного Туркестана, став своего рода «золотым веком» в истории мусульманской цивилизации.

Этот новый период в истории Центральной Азии, а, следовательно, и Вели­кого Шелкового пути, продолжался со второй половины VIII  века н. э. до начала ХIII в. Этот период, который принято именовать периодом развитого сред­невековья, можно достаточно четко разбить на три больших этапа. Первый этап (вторая половина VIII в. н.э. — конец IХ в.), когда сохранялась еще реаль­ная власть Аббасидского халифата на огромных пространствах от Памира на востоке и до Магриба на западе и когда торговые операции и культурные взаимоотношения осуществлялись беспрепятственно благодаря контролю цент­ра­лизованного государства.

Второй этап (конец IХ  в. — начало ХI  в.) приходится на время, когда на территории Центральной Азии возникает фактически самостоятельное госу­дарство — Саманидов, где власть аббасидских халифов была чисто номинальной и сводилась исключительно к признанию халифов как религиозных глав мусу­ль­манского мира.

Третий этап (начало ХI — начало ХIII в.) характеризуется важнейшими изменениями в политическом строе государств Центральной Азии — преобла­данием  роли тюркской государственности, когда на смену прежним динас­тиям к власти в этом регионе приходят династии тюркского происхождения (Караханиды, Газневиды, Сельджукиды, Ануштегиниды).

Политические катаклизмы и замена прежней государственности происходят на втором и третьем этапе на всей огромной территории Абасидского халифата — на  западе в Северной Африке и Испании возникают Кордовский и Фатимид­ский халифаты, государства Альмохадов и Аглобидов.

Весь Иран и частично Закавказье и Малая Азия оказались под властью тюрк­ского Сельджукидского государства. Византия — единственное  христиан­ское государство в этом регионе постепенно утратило роль политического гегемона.

Значительные изменения происходят на Востоке, где беспрерывно проис­ходило формирование различных государств и происходило движение кочевых народов тюркского и даже маньчжурского происхождения (кидани).

Великий Шелковый путь в этот период был не только инструментом международной тор­говли, но и фактором интеграции не только материальной, но и духовной куль­туры. Особо следует отметить мощный поток религиозных и фило­софских воз­зрений, транслировавшийся дорогами Великого Шелкового пути. В конце VI в. буддизм вводит­ся в Первом Тюркском каганате, откуда он проникает к народам Южной Сиби­ри, придерживавшихся шаманистских куль­тов, но воспринявших культур­ные импульсы с Индостана. Так, на поясных наборах енисейских кыргызов встречаются буддийские сюжеты (Савинов, 1989: 309).

В свою очередь с Ближнего Востока в Центральную Азию и далее до Китая наблюдается распространение манихейства и христианства, преиму­щест­венно в несторианской форме. Его исповедовали и распрост­раняли на востоке сирийс­кие купцы, доми­нировавшие в торговом отношении на западных трассах Шел­кового пути, наряду с армянами и иудеями. Не уди­вительно, что в раннем сред­невековье моно­фи­зитство и иудаизм проникают в центральноазиатские города, а следы несториан прослеживаются в Китае. Мани­хейство в 70-х гг. VIII в. стано­вится государст­венной религией централь­но­азиатского Уйгурского кага­ната, проникая туда из Согда. Далеко на восток распространяется и ислам: силой ору­жия до Памира и Тянь-Шаня, а далее — через торговлю и культурное взаимо­действие. При этом, по справедливому замечанию М. Л. Швецова, зачас­тую очень трудно археологически засвиде­тельствовать расселение носителей этих религиозно-философских учений, одна­ко реальное воплощение новых идей в произведениях искусства, в памят­никах погребальной обрядности не вызывает сомнений. В качестве примера археолог приводит образцы глиняных статуэток, изображающих всадника с выбритой головой и косой, идущей от макушки к носу, в материалах раннего средневековья европейских степей, имеющие аналогии в памятниках Средней Азии (Швецов, 1990: 78).

Впоследствии, коренные политические и религиозные изменения на огромной территории в значительной степени повлияли на само содержание Вели­кого Шелкового пути, направление торговых путей и характер культурных взаимоотношений.

Особая роль в изменении культуры Средней Азии принадлежит исламу, который на протяжении всего VIII в. усиленно внедрялся на этой террито­рии арабскими завоевателями.

Религиозные нормы, установившиеся здесь, привели к кардинальным переменам во всех сферах жизни, и в том числе в материальной и художест­венной культуре: исчезают такие виды искусства как монументальная скульп­тура, в декоре зданий антропоморфные и зооморфные  изображения сменяются орнаментальными мотивами, исчезает искусство коропластики. Настенная жи­во­пись приобретает также орнаментальный в основном характер. Отдельные ее образцы сюжетного содержания с антропоморфными изображениями еще в начале ХI в., воплощенные на стенах дворцов в Самарканде, по-видимому, создавались благодаря тому, что раннетюркские правители из династий Караха­нидов и Газневидов не были столь строгими приверженцами норм ислама.

Однако объединение огромной территории от Магриба (Сев. Африка) почти до Восточного Туркестана первоначально в единое государство и в особен­ности внедрение на ней единой религии ислама способствовали и культурному сближению и интенсивности торговых операций. Во всех странах возводятся общие для них типы мусульманских построек: мечети, медресе, минареты, ханака. Орнаментальное искусство в оформлении декора зданий и керамики имеет много общего.

Вместе с тем, в этот период теряют свое былое значение прежние связи по Великому Шелковому пути со странами Центральной Азии и Китаем. Так, к примеру, китайские изделия этого периода поступают в Среднюю Азию в значительно меньшей степени, чем в предшествующий древний период. В свою очередь постепенно сходит на нет огромная роль, которую играли жители Центральной Азии, в частности согдийцы, в торговле в Китае и других странах Дальнего Востока на восточном участках основной трассы Великого Шелко­вого пути. Следовательно, можно говорить о значительных изменениях в его содержании как главной трансконтинентальной дороги, связывающей Восток и Запад, которая в этот период уже если и функционирует, то уже в несравненно меньшем масштабе, чем в древности и раннем средневековье. Зато в этот период огромное значение приобретает морская трасса Великого Шелкового пути. Ведомые потомками легендарного Синдбада и его команды арабские мореплавателями и их корабли с раритетными товарами проникают в Индию, Малайзию и Индонезию, а китайцы широко используют эту же морскую трассу, но уже с восточной стороны.

Большое значение, особенно в IХ–Х вв. приобретает северное направ­ление, торговые взаимоотношения Центральной Азии со славянским миром и странами Европы. Об этом свидетельствуют не только данные письменных источников, в частности записки знаменитого ибн Фадлана, проникшего дале­ко на север, в славянский мир, но и находки монет. Огромное количество сереб­ряных монет, как кладов, так и отдельных находок, исчисляемых десятками тысяч, чеканенных в Балхе, Бухаре, Самарканде, Шаше, Отраре и других городах, найдены в Восточной Европе и Скандинавии. Они шли туда в обмен на меховые изделия, но не в качестве средств обращения, а в качестве укра­шения, как свидетельствует Ибн Фадлан, славянских и варяжских женщин.

Таким образом, в данный период Великий Шелковый путь уже не функционирует в том комплексе материальных, художественных и духовных ценностей на всем его протяжении, каковым он был в древности и раннем средневековье, разбиваясь на отдельные направления.

Его восстановление как трансконтинентальной дороги, соединяющей стра­ны Дальнего Востока и Европы, связано с созданием тюрко-монгольских государств, с одной стороны, и активной деятельностью генуэзских и венецианских купцов, с другой. Так, символом глобализации эпохи средневековья стал знамени­тый итальянский путешест­вен­ник Марко Поло. Исследуя отда­лен­ные уголки пла­неты, Марко Поло  и представители бизнес-элит указанных торговых центров, были озабочены, прежде всего, экономической экс­пан­­­сией, развитием торговли и максимальным возвратом их капиталов. Имен­­но поэтому экономи­ческая глоба­лизация является основой как прош­лых, так и совре­мен­ных про­цессов гло­бализации.

Монгольская конница во главе с Чингисханом и отпрысками «Золотого ро­да», захватив значительную часть евразийского пространства, создала pax mon­golica. Успех Чингисхана состоял в том, что он включил в жизнь кочевников сильную идеологическую составляющую. Он обращался к традициям, к тому, что отли­чало номадов от оседлых. Этот лозунг лежал в основе карьеры Чингисхана, с которым оставались самые близкие бра­тья, самая малая родственная группа, с присущей ей чувством единства и солидарности. Все это подтверждает концепцию традиционного господства М. Вебера, которая основана на убеждении в священном, непререкаемом характере традиций, нарушение которых ведет к тяжелым магико-религиозным последствиям. Воспроизводство общности предполагает обеспечение стабильного порядка, устраняющего хаос и нестабиль­ность. Легитимность традиционного господства базируется на вере в наследственные способности правителей и жрецов взаимодействовать с потусторонними силами и обеспечивать их покровительство (Weber, 1922: 130–140).

Монголы, владевшие огромной территорией Евразии от Желтого моря до низовьев Дуная, основное внимание уделяли контролю и функционированию степной трассы Великого Шелкового пути, шедшей из главной столицы Каракорума в Европу, через степи Центральной Азии, Южного Казахстана, Хорезма, низовьев Волги, где располагались столичные города Золотой Орды — Сарай Берке и Сарай ал Джадид. Именно на этой трассе во второй половине ХIII — XIV в. происходили интенсивный обмен культурными ценностями и торговые сношения, двигались дипломатические посольства, проникали секрет­ные миссии католических монахов.

Распад тюрко-монгольской империи привел к образованию империи Тимура (1370–1405 гг.), что привело к  возрождению Великого Шелкового пути, сти­му­ли­ровавшей эконо­мические и культурные связи между Восто­ком и Запа­дом. Неслучайно период правления Тимуридов был наз­ван «Тимуридским Ренессансом» (XIV–XV вв.).

В конце XIV — начале XV в. главное значение вновь переходит к древней и главной трассе Великого Шелкового пути через Центральную Азию — Тараз, Самар­канд, Термез, Герат, города Ирана и Малой Азии и Леванта (Восточное Средиземноморье).

Однако с приходом перца и пряностей из португальских колоний на Се­вер Европы (1501 г.) в связи с открытием Васко де Гамой мор­ского пути из Европы в Индию и начавшейся эпохой Великих географических отк­рытий начи­нается постепенный упадок Великого Шелкового пути. Обра­зо­ва­ние госу­дарства Шай­банидов в Средней Азии, исповедующего ислам сун­нитс­кого толка, и шиит­ского государства Сефевидов в Иране — привело к противо­стоянию этих двух госу­дар­ств. Военные конфликты между Сефевидским Ираном и Османской Тур­ци­ей, запрет Китая на вывоз своих товаров, особенно фарфоровых изделий, бесп­ре­рывные войны и соперничество между кочевыми народами пагубно отрази­лись на функционировании этой великой трансконтинентальной дороги, утра­тив­шей свои функции, хотя торговые мероприятия на отдельных ее участках продол­жались и в последующие столетия.

Таким образом, проведенная нами в статье историческая ретроспектива Великого Шелкового пути показывает, что он сыграл свою непреходящую историческую роль в процессе единения всех сторон бытия чело­веческой циви­лизации и, был не только инструментом эко­но­ми­­ческой и интеллектуальной интеграции Востока и Запада, но и способ­ст­во­вал взаимо­дейст­вию и взаимообогащению материальной и духовной культу­ры кочевых и осед­лых народов Евразии.

 

Список литературы

Ауэзов, М. М. (2006) Перспективы региональной интеграции в Центральной Азии // Жаңа Дәуір — Новая эпоха. Между­народный журнал общест­вен­ных ис­сле­дований.  №4. С. 80–84.

Байдаров, Е. У. (2012) Глобализация и Шелковый путь // Диалог культур в условиях глобализации. Материалы Бакинского форума, посвященного памяти Гейдара Алиева / Под общ. ред. Мамедова Н. М., Чумакова А. Н. Отв. ред. Гезалов А. А., Мамед-заде И. Р. М. : «Канон+» ; РООИ «Реабилитация». С.161–168.

Савинов, Д. Г. (1989) Взаимодействие кочевых обществ и оседлых цивилизаций в эпоху раннего средневековья // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата. С. 307–313.

Ставиский, Б. Я. (1990) Великий шелковый путь — первая в истории человечества транс­континентальная трасса обмена товарами и культурными достижениями // Формирование и развитие трасс Великого шелкового пути в Центральной Азии в древности и средневеко­вье. Ташкент. С. 18–23.

Фридман, Т. (2006) Плоский мир: Краткая история ХХI века. М.

Чумаков, А. Н. (2005) Глобализация: контуры целостного мира. М.

Ясперс, К. (1991) Смысл и назначение истории. М.

Швецов, М. Л. (1990) Трассы Великого шелкового пути во взаимосвязи Востока и Запада // Формирование и развитие трасс Великого Шелкового пути в Центральной Азии в древности и средневековье. Ташкент. С. 77–80.

Weber, М. (1922). Wirtchaft und Gesellschaft. Tubingen.

 

Скачать файл статьи 12-Baydarov.pdf [361,1 Kb] (cкачиваний: 66)  

К Содержанию номера